Магниты - стр. 28
Гибель отца не стала для Яны шоком или трагедией. В ее жизни ничего не изменилось. Она была тогда на предпоследнем курсе универа, по-прежнему дружила по обмену временем, помощью и деньгами с однокурсниками и изредка играла на скрипке, когда мамы не было дома.
Мама сообщила о случившемся за ужином будто между прочим. Яна несколько секунд вглядывалась в лицо мамы, готовая к тому, что, возможно, придется ее утешать, подбадривать, но та не выглядела убитой горем. Скорее, слегка уставшей и, пожалуй, раздосадованной.
– Теперь все изменится, – вдруг произнесла мама и отпила вино из бокала.
Вообще-то мама редко пила алкоголь, потому что потом на нее нападали либо головная боль, либо меланхолия, а порой и то и другое сразу.
– Почему изменится?
– Доучивайся, Янка. Доучивайся хорошо, потому что теперь справедливость восторжествует, и ты возглавишь компанию Волкова.
Под изумленным взглядом Яны мама вновь отпила из бокала.
– Мам, у него ведь есть настоящие дети, – неловко теребя браслет на руке, пробормотала Яна.
Мысль о том, что отец погиб, до нее по-прежнему не доходила.
– А ты что, игрушечная? – повысила голос мама, и Яна предпочла не нарываться.
Однако, вопреки заверениям матери, ничего не изменилось. Жизнь Яны шла так же, как и до известия о гибели Алексея Волкова. Порой она задумывалась о том, каково сейчас его настоящим детям, но эти мысли не задерживались в ее голове.
К разговору о компании Волкова они с мамой вернулись через пару месяцев после того, как Яна защитила диплом.
К тому моменту она дико устала от учебы. И хоть понимала, что с платного отделения никто ее не выкинет, убивалась так, будто училась на бюджете и могла вылететь после любой сессии. Яна окончила университет с красным дипломом и синюшным от усталости и недосыпа лицом. Мысль о том, что теперь она взрослая и может пойти устраиваться на работу, отчего-то совсем не грела. Яна боялась идти на собеседование – боялась в равной степени того, что ее не примут, и того, что скажут: «Приходите завтра оформлять документы». Она боялась ответственности, боялась взрослой жизни, потому что из тех самых пыльных закоулков сознания вдруг начали вылезать противные… не монстры даже, нет, с теми хотя бы можно было сходить к психологу, а так… монстрики.
«Да что в тебе есть-то, кроме смазливой морды и гонора?» – брошенное в каком-то баре подвыпившим придурком, чьи руки она от себя отпихнула.
«Ты сама ни разу не позвонила, вот мы и не стали тебя звать», – сказанное однокурсницей в ответ на ее «Я бы тоже с вами съездила».
«Тебе-то мамочка деньги дает, а некоторым работать приходится», – злое, гадкое, прилетевшее уже от другой одногруппницы в ответ на мимолетное Янино замечание о качестве купленных той ботинок.