Магнитные бури - стр. 20
– Конечно, да – ответила Мария Андреевна и сразу же засомневалась, – а как к этому отнесется секретарь парторганизации банка? Конечно, сын за отца не отвечает, да и Василия Андреевича мы похоронили, но мало ли, что? Вас партия может не одобрить…
– Партия уже одобрила. Я говорил Вам, что сам собирался предложить Игорю работу? Говорил! И, конечно, же я предварительно свои действия согласовал с нашей парторганизацией. Обсудили, так сказать. Никто не высказался против. В свое время Василий Андреевич был нашим клиентом, честным, порядочным, грамотным и принципиальным. Да, что я рассказываю – Вы же вместе начинали строить завод подъемного оборудования. Как осваивались государственные капвложения Вам известно не понаслышке. Игорь пусть сегодня, если успеет, или завтра с утра, или в другое, удобное для него время, приходит с документами. И сразу в отдел кадров. Соответствующее распоряжение они получат. А дальше – работа. Надеюсь, Игорь достойный сын своих родителей.
Мария Андреевна домой летела на крыльях и впервые, за много прошедших лет на ее губах дрожала улыбка.
«Теперь все будет хорошо, – думала она, – у Игоря есть работа, он женится, пойдут дети. Я уже и мысли не допускала, что среди нашего былого круга общения есть нормальные, порядочные и хорошо воспитанные люди. Мне казалось, что нас окружали только корыстные, злобные завистники, а тут надо же – глава Госбанка, и он, видите ли, сам собирался нам позвонить и предложить сыну исключенного из партии и судимого за воровство человека, престижную работу. Возможно, он знает, что воровства не было. Сначала по решению расширенного заседания профкома и парторганизации завода Василию Андреевичу на самом деле была оказана материальная помощь на обустройство жилья. И он ею воспользовался. Но потом мы с ним посоветовались и решили, что как-то это неэтично: директору завода покупать кастрюли, ложки и поварешки из средств прибыли завода. И тогда я сама все деньги в полной сумме помощи внесла на расчетный счет завода. Когда Василия Андреевича арестовали, на завод прибыла аудиторская проверка. Я им отдала приходный чек на всю сумму, возвращенной мной помощи, и до того момента, пока не прочитала заключение аудиторской проверки, твердо верила, что инцидент с материальной помощью директору завода исчерпан и Василий Андреевич на днях вернется домой. Но в своем заключении комиссия очень подробно описывала на что расходовалась прибыль завода. Оказание материальной помощи работающим заняло большую часть доклада аудиторов. Отдельной строкой, с большими подробностями, был описан единственный случай оказания материальной помощи директору завода. О том, что директор в конечном итоге этой помощью не воспользовался, аудит умолчал, возврат денег комиссией был не замечен. Я пробовала настаивать, но мне в глаза ответили, что я сама мошенница и требую то, чего на самом деле не было. Якобы никакой чек я им не передавала, а проводки по балансу они не нашли. Их просто нет! И только тогда я поняла, что совершила огромную глупость – я отдала оригинал платежного документа. Я не сделала копию, не попросила расписку от руководителя аудита о факте получения им от меня документа. Я тогда верила людям на слово. Честное, благородное, но это всего лишь слово. Его сказали и забыли. Так случилось и со мной – меня обманули. И пусть бы просто обманули, как-то бы я пережила. Но мне жизнь сломали, а Василия Андреевича отправили на проживание в параллельные миры. Время идет, а нашу семью все преследуют и преследуют. И, вот, наконец, какая-то справедливость… Неужели в конце туннеля засветился лучик света?»