Магия вне закона. Помощница Смерти - стр. 64

— Как хорошо, что вы меня дождались, — произнесла я громко, подходя к девице, жавшейся в тени одного из переулков, выходивших на площадь.

Она вздрогнула как от удара и посмотрела мне на ноги.

— Я боялась, что вы не придёте, — прошелестел её голос, и я наклонилась, чтобы расслышать.

— Как тебя зовут? Говори громче, не бойся.

— Пиония. Это в заведении госпожи Арфы. У нас должны быть запоминающиеся и красивые имена цветов.

— И на всех хватало цветов? — с улыбкой спросила я, чтобы дать собеседнице привыкнуть.

Про себя я всё ещё звала её девушкой, потому что выглядела она лет на двадцать, не больше. Худая, маленькая, как птичка-невеличка.

И потому что не могла представить, чтобы на эту беднягу залезали взрослые упитанные мужики.

— Иногда имя освобождалось. Когда девушка нас покидала, — Пиония вздохнула и покраснела. Даже сейчас в полутени её румянец напоминал о лихорадке.

Спрашивать, куда же уходили эти несчастные или счастливые, я не стала. Боялась, что ответ мне не понравится

 Если Пиония болела туберкулёзом, то и её товарки тоже. А куда уходили такие пациенты в эру до изобретения антибиотиков, я знала и без подсказки.

— Так, ты переезжаешь ко мне. Будешь уборкой заниматься, а я тебя подлечу. Насколько смогу, — при последней фразе я опустила глаза. Врать я не любила. Смерть уже приговорила беднягу, и вряд ли мне удастся это отменить.

Но у меня была парочка безумных идей.

— Я? Вы, правда, возьмёте меня в услужение, госпожа? — Пиония подняла на меня глаза, полные слёз. Её тонкие губы подрагивали, а руки комкали носовой платок. — Но у меня нет денег на лечение.

— Ничего, отработаешь. Убираться станешь, на рынок ходить будешь. Если это тебе по силам, — произнесла я,

— Конечно, я справлюсь, я сильная! — уверила меня Пиония и даже распрямила плечи, чтобы казаться выше.

— Вот и хорошо. Пойдём. По дороге я постараюсь ввести тебя в курс дела. Надеюсь, ты не брезгуешь магическими животными? — произнесла я бодро и оглянулась по сторонам.

Конечно, теперь я стала знаменитостью, и любопытство сограждан было естественно, но всё-таки я могла поклясться, что за нами следят. И совсем не с добрыми намерениями.

3

Пока мы с Пионией шли по улице, беспокойство было глухим, похожим на ворчание беззубого старика, утратившего дар наслаждаться едой и поэтому утверждающего, что все блюда на свете — дрянь и гнильё.

На таких не шибко обращают внимание, но и не гонят, не бранятся на стариков попусту: кто знает, не станет ли гонитель сам таким, если доживёт до преклонных лет.

А вот когда мы поднимались на холм, где и стоял мой дом, то беспокойство, шевелившееся в груди, стало напоминать лай дворовых псов. Собаки не поднимают шума без причины.