Магия убийства - стр. 17
– Да-да… – повернулась Ника к входу.
В отличие от Валдиса Платон Холод всегда стучался. Он был худой, черный, как ворон, потому что носил черную одежду, и у него были замашки графа. Если у Валдиса лицо наподобие пряника, мягкое и улыбчивое, иногда его можно даже принять за простака, то у Платона черты тонкие, он всегда серьезен, даже когда шутит. Мешает воспринимать его серьезно то, что он всеми силами создает образ хладнокровного супермена, имеющего за поясом как минимум два «кольта», а это выглядит по-детски. Самое смешное – Платон тоже неровно дышит к Нике, а еще смешнее, что он никак этого не обозначает. Откуда она знает? Ну… женщина это чувствует. Нравится ли он ей? И да, и нет. Особенно не нравится Нике самомнение Платона, которого ей самой не хватает.
Он вошел и застрял у порога, увидев Валдиса:
– Чуть свет, и я у ваших ног.
Фраза, конечно, была произнесена с иронией и относилась к Валдису, который, сидя к нему спиной, слегка повернул голову и, как всегда, парировал:
– Хочешь сказать, что я здесь лишний?
– Оперативники в прокуратуре лишними не бывают, – проходя к столу, сказал Платон. – Ника, мне поручили вести тебя…
– На поводке? – тут же сострил Валдис.
– Понимание фразы буквально говорит о примитивности субъекта, – бесстрастно вставил шпильку Платон.
– А замечание в оскорбительной форме оскорбляет того, кто его произносит, – нашелся Валдис.
Вот так грубо они пикируются последние четыре месяца и только тогда, когда посторонних не бывает. Ника перестала их останавливать, взывать к разуму одного и другого – бесполезно. Поодиночке оба соглашаются, что ведут себя глупо, а вместе… кошмар! Но сегодня не тот случай. Сегодня она позволила себе командный тон:
– Хватит упражняться в колкостях. – И сама испугалась своего строгого голоса, смягчилась: – Давайте лучше подумаем, где найти свидетелей, то есть тех, кто знал Канарина. Он же где-то жил…
– И хорошо жил, – заверил Валдис. – Казино, девочки, Канары…
– Я не в том смысле, – перебила Ника.
– А, ты имеешь в виду прописку? – понял он. – Основное место прописки – колония. Но он там почему-то долго не задерживался. Отличался хорошим поведением, ну, просто примернее примерного было его поведение в колониях.
– Здесь где он жил? – теряя терпение, спросила Ника.
– В квартире, – ответил Валдис. – Но соседи тебе ничего не расскажут, потому что не в курсе его темных дел.
– А кто расскажет?
– Братва, прошившая его автоматом.
Короче, из его слов стало понятно: сведений о Канарине не дадут. Однако Ника была не намерена отступать.
– А за какие преступления он попадал в колонию?