Магия ранит - стр. 15
– Зацепилась за остатки защитного заклинания, – прогнусавила я, прижимая бинт к носу. – Бывает. Все замечательно.
– Вы уверены? – Он пристально уставился на меня.
– Да-да.
Делай вывод, что я – неуклюжая корова, и проваливай.
– Я принес вам папку Грега, – произнес он, продолжая стоять на месте.
Умница. Если заклинание долбануло меня, может долбануть и его.
– Извините, что столь поздно. Она хранилась у одного из наших рыцарей.
– Спасибо. – Я направилась к двери и взяла папку.
– Не за что.
Одарив меня напоследок очередным цепким взглядом, парень ретировался.
Я порылась в ящиках стола, отыскивая зеркало: оно должно быть у каждого уважающего себя магика. Они применяются во многих заклинаниях.
«Оружие» Грега оказалось простым прямоугольником в деревянной рамке. Взглянув на свое отражение, я едва не выронила бинт. Мои волосы слабо сияли бордовым светом, который вдобавок менял оттенок, стоило провести по ним рукой. Можно подумать, что каждая моя прядь окрашена флуоресцентной краской!
Я встряхнула головой. Свечение не исчезло. Я выругалась. Не помогло. И что теперь?
Забившись в дальний угол, не просматривающийся из коридора, я раскрыла папку, рассудив: не можешь от чего-нибудь избавиться, – подожди. Возможно, само пройдет.
Подчиняя слова силы, я основательно выдохлась. Однако сейчас, напротив, была бодра и весела. Магия пьянила. Меня переполняла энергия, я с трудом могла усидеть на месте. Хотелось скакать, бегать, вообще заняться хоть чем-нибудь. Сосредоточившись, я взялась за бумаги.
В папке находились: отчет коронера, сводка из полицейских донесений, несколько записок, набросанных на скорую руку, и фотографии с места преступления. На первой – запечатлены два трупа, лежащие на асфальте: один – окоченевший, бледный и голый, другой представлял собой кровавое месиво. Я поискала крупное изображение растерзанного тела. Мертвец, раскинув конечности, лежал в куче окровавленного тряпья, которое когда-то было одеждой. Что-то проломило ему грудину, буквально вырвав ее. Ничего себе, силища! Из рваной раны торчали желтоватые обломки ребер, на их фоне темнело раздавленное сердце и пористые ошметки легких. Левая рука, выломанная из сустава, держалась на тонких ниточках сухожилий.
На следующей фотографии была снятая крупным планом голова. Прямо в объектив смотрели хорошо знакомые грустные глаза. Господи… Я прочитала подпись. Кусок человеческой плоти, вот и все, что осталось от Грега.
В горле застрял ком, который мне с трудом удалось проглотить. Это – не Грег. Это просто его мертвое тело.
Взяла очередной снимок. Опять крупный план, но уже второго трупа, совершенно целехонького, если не считать отсутствующего черепа. Из обрубка шеи выступал обломок позвоночника в обрывках мышц. Иных доказательств того, что раньше там находилась голова, не имелось. Крови тоже нет. А ведь ее должно было натечь целое море. Тело лежало под углом, сонная артерия и яремная вена перерезаны.