Магия оборотня - стр. 39
Непроизвольно разбирая непонятный текст, принялся вполголоса его читать. Проговариваемые вслух слова услышались иначе, нежели написанные. Вдруг зазвучали напевно, закручиваясь, складываясь в какой-то стих или даже песню, и… звуки растаяли в воздухе. Потому что проступившие на столешнице слова закончились и буквы исчезли.
А я вдруг очнулся, как будто стряхивая очарование отзвучавшего волшебства. Что это было?
Библиотека…
У меня возникло ощущение, что Замок облегчённо вздохнул. Думал, примстилось, но слова Янселя подтвердили:
– Посветлело как будто, и воздух стал свежее… Или чудится?
А потом открылся проход. Я грешным делом думал, что после всех этих перипетий произойдёт нечто загадочное – например, пресловутый тристол сдвинется, и откроется таинственный люк в пыльные подвалы.
Ничего подобного. Замок указал нам прямо на выход из комнаты, а там, в коридоре открылась дополнительная арка, которой до этого не было видно.
Арка вела в короткий проход, в котором располагались две двери. Причём Янсель видел только одну, скорее всего, ведущую в библиотеку, а моему взору предстали две.
Та вторая, которую лицезрел только я, скорее всего, вела в сокровищницу. Тем более что дверь была массивная и сделана, кажется, из металла, но на ощупь оказалась тёплой, как тристол. И что их так подогревало? Мало того, на этой двери не оказалось ни ручки, ни замка. Ни кровь, ни стук, ни топот ногой не помогали её открыть.
Нет, эти предки просто издеваются! Никаких нервов не хватает уже на них!
Янсель недоумённо посмотрел, как я ломлюсь прямо в стену, и потянул меня в другую дверь. За ней открывался вид на широкую и очень светлую, но несуразно-протяжённую комнату – галерею, по словам Янса. С одной стороны помещения шёл ряд окон. Потолок красовался выпуклыми узорами – маг назвал их лепниной. И никакой мебели. Совсем.
Украшали галерею всего несколько картин. Были они приличных размеров, примерно в мой рост каждая, а то и побольше, и обрамлены в резные золочёные рамы. Но стена, на которой их разместили, была настолько большой, что эти картины терялись на ней.
Маг сказал, что галереи, как правило, предназначены для размещения фамильных портретов. То есть вот эта конкретно – для изображений всех наследников Рруса Трёхлапого. Только вот до нашего появления здесь никому из потомков, кроме самого Рруса и его сыновей, не посчастливилось даже просто побывать, не то, чтоб свои портреты повесить.
Конечно же, в этой галерее оказались и легендарные портреты великого предка. Первая картина, по-моему, как раз его и изображала.