Магия оборотня - стр. 15

Но их много! Слишком много!

Как же тот треугольный стол делал? Вытягивал черноту в золотистый туман. Понятия не имею, как делать туман, а, значит, и вытянуть вряд ли что сумею.

И снова тот же вопрос. Что я могу делать?

И тот же самый ответ! Умею давать, вливать силу…

Вливать… силу… лить воду…

А если силой?.. Как водой… вымыть эту черноту?

За неимением других вариантов можно попытаться… И что-то делать нужно быстро! Брату с каждым мгновением становилось хуже.

Та-ак, собраться и ещё чуть подумать: необходимо исхитриться и направить силу не сокрушительно и без разбору, а направленно – широкой конусообразной струёй под определённым напором, как воду. Да… как воду!

Мда… И откуда лучше начинать?

А как мы обмываемся водой? Ага, сверху вниз. Чуть выше макушки и начну. И сначала по поверхности тела, посмотрю на результат, а потом попробую углубиться.

Аккуратной небольшой струёй…

Пошло! Первые узелки стронулись и пошли-потекли по направлению потока. Я расширил поток, захватывая большую часть поверхности тела… А теперь вглубь… Потерпи, брат!

О, справа, со стороны печени, вымыло несколько горстей этих самых узелков. Та-ак. Добавил в печень немного напора… А теперь вокруг сердца… Сила, как вода, проникала всюду и вымывала, вытягивала «грязь».

Сначала я не обращал внимания – куда же уходят струи расплёснутой магии и грязь от «пиявки»? Оказалось, так же, как в той комнате со «столом», стекают на пол и поглощаются Замком. Мелькнула мысль: «Что ж он с ней делает?» – и тут же пропала.

Я увлёкся процессом чистки, отдавая всё внимание состоянию Уруса, опасаясь переступить черту, когда магический поток может навредить. Но судя по тому, что дыхание выравнивалось, и общий вид брата становился лучше, происходящее было ему только на пользу. Через какой-то промежуток времени почувствовал, что опять «опустошён», хотя не мешало бы дочистить, и лишь тогда обратил внимание на шум в другой комнате.

В дверь долбились так, что створки ходили ходуном – того гляди проломятся, но тем не менее держались. Кричала Лийса, ей что-то отвечали парни. Уплывая то ли в сон, то ли в обморок, я уловил, что дверь всё-таки открылась…

Очнулся.

Странно. Надо мной свешивались какие-то тряпки… А красиво висят. Этакими фигурными волнами. А на складках лежит отсвет слабого светильника.

Ох! Сил не было даже голову повернуть. В глаза будто песка насыпали, язык во рту распух, и губы обметало. Пить хотелось неимоверно!

– Кажется, очнулся.

В голосе говорящего слышалось облегчение. Кто это? Мою голову приподняли, и в губы ткнулся прохладный край чашки.