Магистраль вечности - стр. 43
Только тут Бун заметил, что костер почти погас. Внутренний будильник подвел своего хозяина, и он проспал.
Волк опять дернул губой, намереваясь зарычать, и опять передумал. Уши, до того прижатые к голове, вдруг выставились вперед, как у любопытного пса. Захотелось протянуть руку и потрепать этого, видимо, дружелюбного зверя по холке. Здравый смысл подавил неуместный импульс. Волк, не отрывая зада от земли, отполз еще немного назад.
Поодаль, за костром, собрались и другие волки, напружинив уши и неотступно следя за происходящим.
Через минуту волк неторопливо встал и попятился. Бун остался сидеть. Пальцы сомкнулись на прикладе ружья, хоть он сразу понял: стрелять уже нет нужды, инцидент исчерпан. Оба, и человек и волк, проявили должное хладнокровие, и опасность миновала, а может, ее и не было. Более чем вероятно, что волк и не собирался причинить человеку зло. Просто костер потух, и волк подобрался поближе, обуреваемый чисто собачьим любопытством: что за новый зверь ни с того ни с сего объявился в его охотничьих угодьях и на что этот зверь, собственно, похож?
Поначалу волк отступал чуть боком, медленно и осмотрительно. Потом совершенно непочтительно повернулся к Буну задом и поскакал длинными прыжками к своим собратьям.
Сбросив с себя одеяло, Бун встал. Костер, как выяснилось, все-таки не совсем догорел. Под верхним слоем золы тлел крошечный огонек. Как только Бун подложил сухих можжевеловых веточек, пламя вспыхнуло вновь, и стало возможно добавить настоящего топлива. Когда он возродил костер и огляделся, волков и след простыл.
Покопавшись в рюкзаке, Бун обнаружил пакет овсяных хлопьев. Воды в кастрюльке еще хватало, так что оставалось лишь отлить сколько надо, засыпать хлопья, найти ложку и хорошенько перемешать. Когда Инид проснулась и села в своем одеяле, Бун, присев у костра, был поглощен приготовлением завтрака. Небо на востоке начало светлеть, в воздухе была разлита прохлада.
Подойдя к костру, Инид присела рядом. Согревая руки, вытянула их над огнем и осведомилась:
– Что там у вас в кастрюльке?
– Овсянка. Надеюсь, вы ее любите.
– В общем, да. Только, боюсь, у нас нет ни сахара, ни молока. О чем, о чем, а об этом Хорас не позаботился.
– Там есть остаток ветчины. Да и что-нибудь еще найдется. Когда мне попалась овсянка, я уже не искал ничего другого.
– Как-нибудь проглочу. По крайней мере, овсянка теплая.
Когда каша сварилась, они дружно вычистили кастрюльку до дна, хоть Инид догадалась верно: ни сахара, ни молока среди припасов не оказалось. После завтрака Бун предложил: