Магический квадрат - стр. 11

Она пробудилась вскоре после десяти утра. Мужа в доме давно не было – он вставал с петухами, как он ей говорил, хотя никаких петухов в их жизни не было, выпивал чашку крепкого кофе и отправлялся на своём мерседесе на работу, которую он очень любил. Ее курчавые собаки только того и ждали и тут же прыгали к ней в постель

.

Так продолжалось уже более пяти лет. Оля видела мужа только по выходным и поздними вечерами – он приходил из офиса после десяти и тут же садился за компьютер, окружная себя чипсами и пивом. Так они проводили все домашние вечера. В выходные он уезжал в офис или сидел за компьютером. Разница было только в том, что в выходные они ужинали вместе, и два раза в месяц «любили друг друга», а проще говоря – занимались сексом, когда он наваливался на Олечку круглым, отяжелевшим от пива и чипсов животом, под которым торчала его небольшая, вставшая от желания пипетка, выпрыскивая в уже недетопродуктивную Олечку свою странную жидкость, которая дала когда-то жизнь двум мальчикам при подобных обстоятельствах, правда с другой женщиной.

Мальчики – его сыновья – были уже давно взрослыми и сами теперь впрыскивали из своих пипеток по субботам мутную жидкость внутрь своих женщин, а он, поменяв себе жену на Олечку, делал так же как всегда – воскресный секс до завтрака или после раннего ужина – быстрый, меткий и без последствий. Кондомы он не использовал, так как держал своих женщин в домашней изоляции.

Вот в такой изоляции и прожила Оля последние пять лет – в сытости, беззаботности и счастливом ничего-не-делании. Она просыпалась в десять, кормила себя и собак и шла гулять через поле в ближайший лес. Потом приходила домой, играла на фортепьяно – не хорошо, а так, пила чай и смотрела программы по русскому телевидению. В магазины они ходили вместе с мужем по субботам, после утреннего секса, поэтому после чая и трыньканья на фортепиано она играла с собачками и ждала мужа. Так прошло лето, осень, опять лето, опять осень. Олечка была одинаково-весела и ждала своего хозяина с работы, как ждали ее собаки ежедневных прогулок и еды. В жизни происходило очень мало: раз в году – неделя на Канарах или Тенерифе, осенняя выставка в Берлине и рождество в семье мужа. Язык учился туго, тело росло, мозг заплывал жиром.

Но Оля ничего и не хотела. Компьютер ее пугал, язык не нравился, а вникать в культуру новой страны ей было лень. Да и зачем? Ее кормили, поили, возили на отдых с единственным условием, что она будет такой же как и всегда – податливой в постели, с детским голоском, наивная, хорошая, домашняя, спокойная. Больше от неё ничего и не требовали.