Магический бестиарий - стр. 27
Я словно освобожден в этом перемещении от всякой суеты. Мне предстоит только чистое чувство жизни, измененной и вновь неизменно переживаемой – дотла, до иссякания и неузнаванья.
Мне кажется, что мне почти больно.
Почему Гагин дом так далеко?
Какие циклопические дали здесь.
Ведь теперь первую часть пути я миную, как понурое угнетение тем, что почти все от меня отдвинулось куда-то, чуть дальше небытия, и я хочу снова все преодолеть и освободиться, выпростаться из этой непобедимой азиатской цепкости. Ну, пролистать в лучшем случае.
Огромная, нечеловеческая высота моста, куда я вознесен, медленное движение по забитому грузовиками двухполосному узкому шоссе, – все это шантажирует мое чувство покоя, с которым, невзирая ни на что, я не желаю расставаться.
В отдаленные Гагины пенаты я хочу доехать, как всегда, спокойным и в меру счастливым.
Это мне необходимо, как прививка для путешественника в малярийные страны. Тем более что эта высота намекает на легкую возможность и моего исчезновения.
Об этом я не хочу еще думать.
Давний непристойный эпизод словно бы сгущается во мне тенью дикой поры.
На этом отрезке меня преследуют Эринии, обряженные в тоскливые солдатские робы.
Мы с Гагой внешне немного схожи: перепелесые недлинные волосы, даже, может быть, одинаковой длины, только лежат несколько по-разному: у Гаги совсем прямо, у меня, как ни причесывай, как-то кудлато; еще – вытертые дешевые джинсы, выгоревшие тишотки, сандалии на босу ногу.
Да и рост у нас средний – пожалуй, почти одинаковый.
Я, честно говоря, хотел бы именно рост подвергнуть тщательному сравнению, проверить его сейчас. Встав с Гагой – спина к спине, вытянувшись и вздохнув. Гагин отец может приложить к нашим макушкам большой треугольник. Это единственное, в чем мне хотелось бы еще раз удостовериться.
Точного цвета Гагиных глаз я, пожалуй, сейчас и не припомню. Темные, темные, темные. Узкие зрачки еще чернее.
А сочинять не хочу.
Мы сидим друг за другом в одинаковых позах по ходу движения.
Как вольные гребцы в триере, бросившие весла.
Мне виделись тощая шея и крутой умный затылок Гаги, просвечивающие сквозь неровную отросшую, совсем немодную даже по тем временам стрижку.
Цепочка из белого металла на шее.
Между нами, стоит сказать об этом, сквозит, наличествует и исчезает странный знак, объединяющий и одномоментно мешающий нам объединиться.
Не равенство, и не тождество, но и не вульгарное подобие.
Меня это пугает, но порой это мне очень нравится.
Ведь не близнецы же все-таки мы.
Вот узел моих воспоминаний.
Перед моими глазами вырастает, как в сказке про Ундину, плотный лес солдатских тел, загромождающих проход.