Магическая Прага - стр. 73

Погребальная плита Тихо Браге в готическом Тынском храме, высеченная из красного сливенецкого мрамора, фигурирует во многих историях о колдовстве, действие которых происходит в Праге. На плите изображен портрет ученого-астронома, с повернутой набок шеей, с бородкой эспаньолкой, в тяжелых рыцарских доспехах, “пафлагонийских”[495] и роскошных; правая рука покоится на армиллярной сфере, в левой руке – меч[496]. “Cette église contient la tombe de l›astronome Tycho Brahé” (“В этой церкви находится могила астронома Тихо Браге”), – нашептывает Аполлинеру странствующий еврей Исаак Лакедем во время прогулки по Старому городу[497]. Манфред Макмиллен в романе Карасека из Львовиц бродит по полутемному Тынскому храму рядом с этой могилой[498]. В романе Фрэнсиса М. Кроуфорда “Пражская ведьма” Странник два раза созерцает могилу – на рассвете, когда церковь заполнена бледными людьми с печальными глазами, и на закате, в пустой церкви, встретившись у плиты с косым Кийорком Арабом[499].

В повествовании Макса Брода таинственность Тихо усиливается сопровождающим его гномом, рыжеватым горбуном, словно из либретто Арриго Бойто[500], заморышем Йеппе, что подпрыгивает вокруг него и тявкает, словно охотничий пес. В одном из цыганских таборов астроном спас этого прыщавого карлика от страшной участи: ландскнехты собирались сжечь его заживо. Во время традиционных пиршеств Йеппе, в алом платье менестреля, лежит, свернувшись калачиком, у ног Тихо, который то и дело бросает ему кусок[501]. Тайные узы связывают астронома с фальшивым носом и этого несчастного калеку.

Поднимаясь по Тыновой улице, по ступеням Пражского Града, “те, кто знаком с историей Праги, – утверждет Иржи Карасек в романе “Ганимед”, – невольно вспоминают унылое царство агонизирующего Рудольфа II, заживо похоронившего себя под тяжелыми тенями астрологии, магии и алхимии”[502]. И действительно, в 1583 г., через семь лет после восшествия на престол, Рудольф II (1576–1612) перенес свою резиденцию в Пражский Град.

Бредни алхимиков, генеалогические изыскания и гороскопы, эликсир жизни и философский камень, Тихо Браге и Кеплер, Золотая (Злата) уличка, составные портреты Арчимбольдо, словно с вывесок мясника и зеленщика, рабби Лёв с его человечком Големом, покосившиеся дома перепуганных жителей гетто, древнее еврейское кладбище, императорская “Кунсткамера” – вот компоненты и образы того колдовства, того калейдоскопа, что зовется рудольфинская Прага.