Магелланово Облако - стр. 6
– Этот бутуз просто дик, потому что вырос в лесу, – сказал он и, повернувшись ко мне, добавил: – Если бы ты родился в древности, то стал бы пиратом или конквистадором.
Как я уже говорил, другие дети в нашей семье были много старше меня. Я еще только начинал читать по слогам, когда обе мои сестры окончили курс метеотехники. Старшая, Ута, как-то в порыве снисходительности рассказала мне о чудесных возможностях ее профессии: во время дежурств на местной климатической станции она управляла погодой.
– А если бы ты не пошла на дежурство, что бы тогда было? – спросил я ее.
– Тогда не было бы никакой погоды.
Не знаю почему, но из этого разговора я сделал вывод, что от Уты зависит не только погода, но и вообще существование мира. Будучи уверен, что, если бы не Ута, с миром произошло бы нечто ужасное, я преисполнился уважением к ней. Но вскоре она подарила мне прибор «Юный метеотехник», при помощи которого я мог управлять движениями небольшой тучки. Тут во мне проснулись смутные подозрения. Я обиняками выспросил у сестры, зависит ли от нее еще что-нибудь, кроме движения туч и ветра. Не догадываясь, к чему я клоню, она сказала, что не зависит, и вместе с другой сестрой, Лидией, лишилась в моих глазах ореола могущества.
– Да-а? – протянул я. – Тогда знаешь, что? Метеотехника тогда вообще никому не нужна. Не знаю, как вам, женщинам, – великодушно добавил я, – но нам, мужчинам, как раз нужны бури, ураганы, вихри, а не какой-то искусственный конфетный климатичек.
Ута насупила брови и лаконично ответила:
– Смотри-ка лучше свои штаны не потеряй.
Я долго не мог ей этого забыть.
Брат с высоты своего положения – ученика четвертого класса – пренебрегал мной. А мне было уже шесть лет, и я горел неугасимой жаждой приключений. В Меорию, во дворец детей, меня, как малыша, одного не отпускали, хотя от нас до города было недалеко, а давали в провожатые старшего брата. В свои четырнадцать лет он презирал инсценировки сказок, и когда на сцене происходили неслыханные чудеса, пытаясь мне импонировать (уже зная содержание сказок), он шепотом насмешливо рассказывал мне на ухо, что будет дальше, – хотя я его об этом не просил.
Бывая в Меории, я останавливался у витрины каждого магазина-автомата. Особенно сильно меня привлекали отделы игрушек и кондитерские. Я спрашивал маму, могла бы она взять себе все торты и все чудесные вещи, выставленные в витринах.
– Конечно.
– Почему же ты не берешь всё?
Мама смеялась и говорила, что «всё» ей не нужно. Этого я не мог понять. «Вот вырасту, – мечтал я, – тогда возьму себе и игрушки, и торты, и вообще всё. У меня будет целая ванна крема!»