Магазинчик с тайнами в наследство - стр. 16
Отправилась на кухню, по пути поинтересовавшись у Джеда:
– Ты ел?
– Нет, – грустно вздохнул филин.
– А мыши в подвале?
– Куда-то все разбежались, уже неделю ни одной не видел там.
Неделю… Когда я перестану вздрагивать от этого слова? Неделю назад отец погиб. Разбирал в подвале новую партию артефактов, когда прогремел взрыв. Магическая полиция пришла, лениво осмотрела место происшествия и, сделав запись «неосторожное обращение с артефактами», закрыла дело. Отец всю жизнь работал с артефактами и всегда был до скрипа зубов осторожен, да и торговал он безобидными игрушками, которые даже ребёнку не могут причинить вреда.
Замерла у входа в кухню, сражённая внезапной догадкой. В артефактах, которые отец продавал в своём магазине, взрываться просто нечему. Полиция закрыла дело, но пришёл инквизитор, значит, Конклав не согласен с выводами стражей магического порядка. Таинственные денежные переводы… папа никогда не стал бы рисковать моим будущим просто так, должна быть очень веская причина. «…помни, я очень тебя люблю и всё, что я сделал, имело целью лишь твоё благополучие…»
– Покушать бы нам, – деликатно покашляв, прокряхтел филин над моей головой. Посмотрела на птицу и кивнула.
– Ты прав. Сначала покушать, – и мысленно добавила: «а потом поговорить». До письма отца и визита инквизитора мне и в голову не приходило задуматься, что происходит нечто загадочное. Я жила и училась в Академии, ничего не замечала.
В первый год обучения я навещала родных регулярно, а потом умерла мама и с отцом стало сложно. Он перестал смотреть на меня, даже во время разговоров. Я не сразу, но догадалась – ему больно. Я слишком похожа на маму, и, скорее всего, он видит её каждый раз, когда смотрит на меня. Конечно, он этого не сказал. Радовался каждый раз, когда я приезжала, но… старался не смотреть, да и разговоры наши стали тяжёлыми, как свинец. Я дала ему время, уехала в Академию и не возвращалась до лета. Целых девять месяцев, но ничего не изменилось. Вместо того чтобы провести каникулы с отцом, напросилась в гости к друзьям и провела всё время до начала учёбы разъездах.
С тех пор так и повелось. Я училась. Заезжала на пару дней в начале лета. Отправлялась на практику, гостила у друзей, подрабатывала в чужих артефактных лавках, хотя могла бы помогать отцу.
Самое страшное – он не возражал. Не спрашивал, почему я так редко бываю дома и не уговаривал остаться на подольше.
Горечь накатила как-то разом, выбила из душевного равновесия. В горле застрял ком, на глаза навернулись слёзы. Если бы я знала, что отцу осталось так мало, я бы вытерпела наши разговоры, которые спотыкались на каждой фразе, и даже боль, навечно поселившуюся в его взгляде. Просто сидели бы вечерами у камина, он бы читал, а я украдкой наблюдала, как он шевелит губами в процессе.