Магазинчик на улице Грёз - стр. 25
- И каким оно будет? - врать не буду, спрашивать про это страшновато. Но что делать? Прятать голову в песок просто глупо.
Он пожимает плечами.
- Не знаю. Я не адвокат… . Но, полагаю, тебе придется провести несколько лет на каторге.
- А когда я встречусь с адвокатом, чтобы узнать точнее?
Он удивленно приподнимает бровь.
- У тебя есть деньги на адвоката?
Угу, бесплатных защитников деклассированным элементам не полагается.
- Ясно…
Я стараюсь произнести это равнодушно, но видимо что-то прорывается, потому что Фицбрук хмурится.
- А чего ты ожидала, когда била клиента стулом по голове? - его губы чуть кривятся, выдавая скрытое презрение к Даяне и ее занятию.
Не хочу, но снова завожусь. Тоже мне - оплот нравственности! Сидит здесь такой важный и рассуждает, что правильно, а что неправильно. Его бы на мое место!
- Что он отстанет от меня. Или хотя бы перестанет распускать руки.
Нет, не почудилось. Презрение в его взгляде становится заметнее, почти физически ощутимым.
- Смешно слышать подобные жалобы от проститутки. Ты сама выбрала это занятие.
От злости темнеет в глазах, но я сжимаю и разжимаю несколько раз кулаки. Делаю глубокий вдох, выдох…
Спокойнее! Криком ничего не добьешься.
- Сама? Вы действительно настолько наивны, милорд? Никогда не слышали о кораблях с “живым товаром”.
- Не лги мне, Даяна. Я видел твои документы. Метрику, вид на жительство, запрос и разрешение на работу…
- Значит вы видели больше, чем я.
Когда Даяна пошатываясь вышла из трюма, на ней был только балахон - такой грязный и заскорузлый, что и на половую тряпку пускать стыдно. Все бумаги оформили уже позднее.
- На долговой расписке и трудовом контракте была твоя подпись!
Пожимаю плечами и приподнимаю край тюремной робы, чтобы продемонстрировать ему три небольших белых пятнышка на лодыжке.
- Горго сказал, что будет тушить окурки, пока я не подпишу.
Лорд бледнеет и с хрустом стискивает челюсть. Мне кажется, я слышу, как где-то со звоном рушатся чужие хрустальные замки.
Соболезную, ваша милость. Жизнь бывает на редкость поганой вещью, если ты не красавчик-аристократ, родившийся с серебряной ложкой во рту.
- Не надейся, что я поверю без доказательств…
- Конечно нет. Я вообще не надеюсь, что вы поверите. Известно ведь, что все шлюхи - воровки и лгуньи, - вежливо отвечаю я.
Фицбрук не дурак, он вполне понимает сарказм. И злится. Я смотрю, как он вскакивает, идет к двери, сама не понимая - рада ли я его уходу.
В конце-концов, лорд пока единственный в этом мире, кто отнесся ко мне, как к человеку. Несмотря на то, что проституток он не любит и даже презирает.