Магазин воспоминаний о море - стр. 32

– Так, минуточку. Оно сама это сожрала. Спрашивается, при чем тут Коля Федорчук.

Юрик поднял голову к подсвеченным облакам. Прямая линия его носа матово блеснула.

– Коля всегда умел не оставлять следов, мерзавец. Просто он сделал так, что она сама искренне верит, что про папайю – то была ее идея. И все же – видишь ли… Я человек дикий, Фрейда не читал. Но есть у меня подозрение, что дело тут не только в Машкином европейском выборе. Думается мне, что тут случай подсознательного желания Коли Федорчука овладеть Машкой извращенным бесконтактным способом, через заднюю часть.

– Зачем… А, вот как… Он ведь там, с нами, тогда тоже был…

И я мгновенно представил себе: класс в киргизской школе, ряд кроватей, и в первых лучах киргизского восхода – одеяло, шершавое, колючее одеяло, задирающееся вверх, съезжающее с белой кожи от ритмичных движений.

– Ну вот так, – сказал Юрик, засовывая под тарелку деньги.

– И это – конец истории? Федорчук не пострадал?

– Представь, бедная Машка подняла ему зарплату как человеку, работающему в невыносимо опасных условиях. А сама… ну что с ней будет. Продолжает руководить своим министерством. Кошмарить его, как сейчас говорят.

– А ты?

– А что я? Получил за эту сделку орден, уже второй. Все-таки пять миллиардов долларов. Наш товарооборот с Малайзией вырастет теперь на целую треть одним легким движением.

– Поздравляю, уважаемый господин посол.

– Как говорит в таких случаях старина Генри Киссинджер, к чему такие церемонии – зовите меня просто «Ваше Превосходительство».