Маг – хранитель Слова - стр. 40
– Что, вопрос непонятен? – проговорил всё тот же из спасителей. – Или по-русски не понимаете?
– Мы понимаем, – ответил Ансельм. – А что значит «по-русски»?
– Ну, ты даёшь! – искренне восхитился собеседник. – Ты сейчас со мной на каком языке общаешься?
– На всеобщем имперском… – начал было Ансельм, но запнулся, понимая, что сейчас наговорит лишнего.
Люди, стоявшие перед ними, не состояли, судя по обмундированию, ни в одном из легионов Империи, хотя, несомненно, относились к военному сословию. Не походил их наряд и на форму любого из гвардейских полков – где плащи, шляпы, шпаги, сошки для мушкетов, в конце концов? И городской стражей их мог счесть только полный тупица.
– На русском, – поспешил добавить Квентин. – На каком же ещё?
Он уже успел оглядеться по сторонам и понял, что Кантовьехо чудесным образом исчез. Ни улиц и зданий Нового города, ни крепостной стены, окружающей Старый город, которая всегда нависала над головами. Всё как будто корова языком слизала. Ровное поле, грязное и буроватое в предзимье. Кое-где торчат сухие стебли сорной травы. Судя по толщине и колючкам, могучий репейник. Вдалеке чернел безлистный лесок. Даже не лесок, а рощица – редкая, как шевелюра старого графа фон Роге-Шёнау. Справа и слева какие-то развалины. Скорее всего, деревенские дома, разрушенные той же силой, что завалила вход в их убежище битым камнем. Размеры кучи, которые спасители откинули в сторону, де Грие тоже успел оценить.
– Вы откуда такие смешные? – продолжал допрос хрипатый.
Он сдвинул зелёную шапочку на темя, открыв выпуклый лоб. Из-под кустистых бровей внимательно смотрели серые, прищуренные глаза. Портрет дополняли небольшие усы.
– А мы… это… – пробормотал Квентин. – Не помним мы… это… Оттуда…
– Да успокойся, Шагал, – улыбаясь, воскликнул ещё один военный. Невысокий, плечистый, в отличие от товарищей повязавший голову зелёным платком. – Ты же видишь – контуженные они оба. «Градина»[13] прилетела, а в погребе резонанс круче, чем в его гитаре.
Он кивнул на лютню Ансельма. Только сейчас Квентин увидел, что инструмент его друга преобразился. Корпус стал похож на скрипичный, только больше в несколько раз. Шесть струн отсвечивали металлом. Изменилась и одежда господина де Турье. Теперь вместо шоссов на нём были синие брюки с белесыми потёртостями. Сапоги сменились белыми башмаками на шнуровке, а камзол – серой свободной курткой с отложным воротником и накладными карманами. Квентин перевёл удивлённый взгляд на себя. Что-то похожее, только его куртка, похожего покроя, была бархатной, брюки чёрными, а башмаки блестящими, хотя и припорошенными пылью. Он потрогал шею… Ну, хоть тут, хвала Господу, ничего нового – шёлковый шейный платок, повязанный свободным узлом.