Мафия. Кровь и любовь - стр. 5

Когда она поняла, что я увидела её, Каролина вздрогнула и отпрянула от окна. Через несколько секунд парадная дверь распахнулась, и показалась она сама.

Я едва скрыла удивление, когда разглядела её лицо.

Мне кажется, или она снова сделала пластику?

Разрез глаз мачехи стал чуть шире, изменился и овал лица. Казалось, кожу натянули, и теперь скулы и подбородок неестественно выпирали.

- Амаль! - Каролина широко улыбнулась. - Выглядишь шикарно! Признавайся, на какой диете ты сидишь?

Не давая мне ответить, мачеха обняла меня за плечи.

Тяжелый шлейф из восточно-сладких духов окутал меня душным облаком.

- Поздравляю, дорогая! - шепнула Каролина. - Тебе достался лакомый кусок! О таком женихе мечтают все.

- Спасибо, - сдержанно ответила я.

- Мы выберем тебе самое роскошное платье, чтобы сразить его наповал! - продолжала мачеха.

Она, в ожидании одобрения, посмотрела на моего отца.

- Завтра займетесь полной подготовкой, - бросил он и, обойдя нас с Каролиной, зашел внутрь дома.

Я заметила, как в глазах мачехи мелькнула досада.

- А где Мэт и Джесси? - я попыталась её отвлечь.

- Они еще в школе, - Каролина вновь широко улыбнулась. - Идем, составим список всего, что нужно купить.

6. 5

ГЛАВА ПЯТАЯ

Нам понадобилось около двух часов, чтобы написать все, что было нужно для помолвки. Параллельно Каролина записывала какие блюда будут подаваться на ужин. Лангусты, устрицы, мороженое с золотом, осетрина и корзиночки с трюфельным муссом...

Все должно было подчеркивать насколько богат Алекс Уайт.

- Я заказала золотые подсвечники. Их привезут уже вечером. Представляешь, это большая удача, что нам их продали! Они - настоящий антиквариат. Раньше ими владел какой-то граф, - возбужденно тараторила Каролина.

Я видела, какое удовольствие доставляет мачехе быть за главную. Глаза её сверкали, улыбка не сходила с губ. Она чувствовала себя значимой, и понимание этого вызывало у меня печаль в душе.

Наверное, мое будущее будет таким же.

Я буду искать маленькие радости, ощущение собственной ценности, чтобы хоть как-то затмить горькие чувства, вызванные холодностью мужа.

- Каролина, - позвала я, тем самым прерывая взволнованную речь женщины.

Она с улыбкой посмотрела на меня, но все равно, её голубые глаза были полны тоски.

Сердце мое сжалось от сострадания.

Хотя между нами не было особой, родственной теплоты, я не считала Каролину злой мачехой, и сейчас начинала понимать, как, наверное, тяжело ей было жить с моим отцом.

- Спасибо, что помогаешь.

На несколько секунд, темные ресницы мачехи задрожали так, словно она сдерживала себя, чтобы не заплакать.