Маэстро теней - стр. 20

– Есть риск, что кончина Артуро Горды может очернить его благородное дело. Пострадают беспомощные бедняки, а это несправедливо. – Он надеялся, что такого объяснения достаточно, чтобы удовлетворить любопытство пенитенциария. Не мог же он сказать, что причина в другом и с самой ночи его терзает смутное предчувствие. Пророчество Льва Десятого, повторил он про себя, не сводя глаз с огня, пылающего в камине. – Каждый человек грешен. Каждый грех – тайна. Будет справедливо, если какие-то дурные дела умрут вместе с нами. Смерть порой бывает бесстыдна, ей доставляет удовольствие выставить нас на позор. Непоправимо запятнать то, чем мы были при жизни.

Маркус знал, что слова кардинала относятся также и к нему, священнику, который прячет под подушкой фотографию женщины.

– Чего вы хотите от меня, что я должен сделать? – спросил он.

Эрриага, оживившись, взглянул на него:

– Уборку.

Подобно пчелиному рою, на низкой ноте гудели компьютеры.

В полумраке взвизгивали телефоны. Рабочие отсеки, каждый из которых освещала светодиодная лампа на гибком штативе, казались маленькими оазисами света. Из кондиционера исходил слабый запах аммиака, вода в кулере была по-прежнему одной и той же, раз навсегда заданной температуры: не слишком холодная.

Витали находил утешительным перечень таких незначительных ощущений. Мы никогда не обращаем особого внимания на детали, подумал он. До тех пор, пока они вдруг не пропадают. Словно по волшебству исчезают из общей картины, оставляя чувство неуверенности, бренности. И в эти часы там, снаружи, люди понемногу теряли свои мелкие привязки к системе координат. Репетиция конца света.

Что будет завтра, когда Рим очнется от кошмара, в который погрузил его краткий технологический апокалипсис? Никто не мог сказать. И Витали находил это довольно забавным.

Оперативный центр кризисного подразделения полиции располагался в бункере, в нескольких шагах от Министерства внутренних дел, в самом центре города. Мощные генераторы гарантировали совершенно автономную подачу энергии. Подразделению присвоили кодовое название «муравейник», в память о Мегрэ.

Название Витали нравилось: подходящее, вполне уместное. В данный момент в центре трудилось человек восемьдесят. Они постоянно перемещались с места на место, но в их движениях не было заметно никакой нервозности. Все совершалось в полном спокойствии. Никто не повышал голоса, складывалось впечатление, будто каждый точно знал, что ему делать.

Витали, в светло-сером костюме, голубой рубашке и коричневых мокасинах, трижды погладил узел синего галстука, поправляя его. Потом отхлебнул свежей воды из стаканчика, глядя на обширную стену мониторов, простиравшуюся перед ним.