Мадонна в черном - стр. 42
– А ты и правда понимаешь музыку?
Я ответил:
– Уж побольше, чем живой скелет в золоте и пудре, который сидит возле меня.
Я снова уселся рядом со старухой. Пианист Шольц играл, кажется, ноктюрн Шопена. Симонс писал, что, однажды в детстве прослушав Похоронный марш Шопена, всё про него понял. Я же, наблюдая за ловкими пальцами Шольца, думал, что до Симонса мне далеко, даже учитывая разницу в возрасте. Не помню, что именно исполнялось потом. Когда концерт кончился и мы вышли на улицу, оказалось, что стоянку перед театром, перекрывая нам путь, заполонили экипажи и автомобили. Вдруг мы увидели, как к одному из авто идёт, кутаясь в меха, та самая старуха в пудре и золоте. Мы подняли воротники пальто и, пробираясь между машинами, вышли на тротуар, под пронизывающий ветер. Перед нами чёрной громадой внезапно выросло уродливое здание полиции. Я почувствовал смутное беспокойство из-за того, что там находилось полицейское управление.
– Странно, – вырвалось у меня.
– Что странно? – переспросил Нарусэ.
Я сказал ему первое, что пришло в голову, не желая обсуждать своё настроение. А мимо нас одна за другой проносились автомобили и кареты.
На следующий день после лекции профессора Оцуки (рассказ о философии Риккерта был самым поучительным из всего, что мне доводилось слушать на занятиях) мы с Нарусэ, подгоняемые пронизывающим ветром, пошли в закусочную «Иппакуся», чтобы съесть традиционный обед за двадцать сэнов.
– Ты видел женщину, которая сидела позади нас на концерте? – вдруг спросил меня Нарусэ.
– Нет. Я видел только живой скелет в пудре и золоте.
– Скелет в золоте… О чём это ты?
– Неважно. В любом случае сидела она не сзади. А ты что, влюбился?
– Какое там! Даже имени её не знаю…
– Что-то ты темнишь. Если ты её не знаешь, зачем тогда спрашиваешь?
– Дело вот в чём. Когда я пришёл домой, мама спросила, видел ли я женщину, которая сидела позади меня. Оказывается, её прочат мне в жёны.
– Значит, тебе подстроили смотрины?
– Только они так и не состоялись.
– Раз ты ею заинтересовался, смотрины состоялись. Верно? Твоя мамаша тоже хороша. Если хотела познакомить тебя с девушкой, надо было её усадить впереди нас. Будь у нас глаза на затылке, мы бы не перебивались обедами за двадцать сэнов.
Нарусэ, воспитанный в почтении к родителям, ответил мне удивлённым взглядом, а потом сказал:
– А если смотрины устраивались для неё, то нас, выходит, рассадили правильно.
– Ну, если устраивать смотрины в таком месте, кому-то придётся выйти на сцену… Так что ты ответил?
– Сказал, что не видел. Я ведь и правда её не видел.