Мадера, кусочек сыра и грейпфрут. Женский роман - стр. 17
– Вы уж там между собой разберитесь. Кто из вас мне пиво продаёт, кто в троллейбусе у меня пенсионное удостоверение требует. А кто на последнем этаже многоэтажки со мной вдохновенно шпилится, даже имени не спросив. И как только разберётесь, мои красавицы нежные, так и подходите. Всех вас нежно люблю. Но строго в порядке «живой…». Слово «очереди» выпало из контекста.
«Это просто от невежества, – подумала Нелли. Нет, нет, это не вызов и не злоба, этому не надо придавать значение. Это простое невежество. Невежество всегда на что-нибудь испражняется».
Если бы он знал, что никаких девочек нет и в помине, а есть одна, и её годы давно перевали за возраст молодой и красивой Нелли.
Часть 8
«Рост в уровень ее макушки, короткие пальцы, короткая шея и размер обуви пропорциональный его росту. Мужичок с ноготок какой-то. А она Голиаф! Дочь отца».
Мысли беспокоили Тамару, нервировали, волновали. Скачки настроения зигзагом, от апатии до эйфории, то и дело возникали сами по себе, и она утрачивала способность мыслить логически, анализировать и принимать взвешенные решения. Подозрительный блеск глаз то и дело выдавал мнительность, тревожность и бешеную неуверенность в себе.
В детстве мальчишки ростом ниже ватерлинии носа не попадали в зону её внимания. Но первый друг Женька был ростом ниже её на голову.
– Давай дружить! – протянув руку, он пригласил её на море.
– Давай, – ответила тогда она и, сутулясь, пошла рядом, радуясь, что и у неё появился друг.
Женька, так звали подростка. Со своим непререкаемым авторитетом лидера среди товарищей, возвел её в ранг «своя в доску». Ей доверяли тайны, просили советов, денег, зная, что из-за такой ерунды, как «трёшка» лезть в бутылку Томка не будет, требуя вернуть долг. Мальчишки выросли, но отношение к ней так и не поменялось. «Своя в доску».
Вспомнилась преддипломная практика на судне погоды и начальник метеорологического отряда с комплексом Наполеона. В отряде в тот рейс практиканток было: она да маленькая кучерявая брюнетка. Брюнетке доставались бумажные архивные работы да пряники с камбуза, а ей всё остальное: покраска метеоприборов, уборка помещения отряда и необоснованная агрессия начальника: всегда на повышенных тонах. Сидя на возвышающемся стуле, тот с утра зачитывал задания на день всему отряду. Томку не спасало даже то, начальник был выпускником их же института.
И вот, в очередной раз, потерпев фиаско, что-либо изменить, она, почти дипломированный специалист, прошедший непростой отбор допуска в загранплавание, проверенная на лояльность к Партии, имея отличную родословную во втором поколении, поименно зная всех членов партии, встала во весь рост рядом с креслом и, наклонившись к его лицу, заявила: