Мадера, кусочек сыра и грейпфрут. Женский роман - стр. 13
– Нам бы лишь присесть за комп, так тему сразу найдем, – парировала иной раз Грымза «настойчивым» друзьям.
Её усталость от повседневных мероприятий по работе, одиночество по вечерам и беспричинный алкоголь – всё придавало возраста невысокой, спортивного сложения женщине. Имея о себе мнение «остра на язык», она не могла найти пары. Никто не рисковал подставляться под каблук неуживчивого характера. Но Александр, со своим непонятным упорством и учтивым обращением ко всему женскому полу ей нравился:
– Сдала сегодня кровь, а в поликлинике то ли акция, то ли «освоение средств». Но было объявлено: вот чтобы одной иглой решить все наши проблемы, то сдавайте кровь тут же ещё и на ВИЧ. Анализы забирать самостоятельно. На шестом этаже, в кабинете… у психолога.
С юмором у майора было отлично, и его улыбающийся смайлик ушёл первым ответом:
– Недорабатывают! Я бы ещё клиентам одной иглой и лоб обкалывал токсинами ботулизма, и губы подкачивал по контуру силиконом. И прививку БЦЖ, у кого больше двадцати лет прошло. Вот тогда полная экономия игл была бы. А насчёт шестого этажа: прям полгода назад был со мной случай. Сдавал донором кровушку. Все манипуляции от регистрации психолога, терапевта, печенек с чаем и кассы, где мне против моего желания выдали триста рублей, были на втором этаже. А кровь забирали на третьем. И вела наверх крутая винтовая лестница. Назад таким же образом. И заботливый взгляд медсестры в спину.
– Что же Вы, Александр, всё зациклены на шестом этаже? Здесь ключевое (твоё любимое) слово: у психолога.
– Я, видимо, не смог сути донести. («Твоё любимое» Александр выхватил из-под текста и его понесло). Пока они из меня кровушку сосали, так и в глаза смотрели, и лоб платочком пытались вытереть, и бледность нездоровую искали на челе, и спрашивали беспрестанно, не кружится ли голова, нет ли слабости в членах, шума в ушах или мушек перед глазами. А как запечатали пакет с кровью и выдернули иглу, так и интерес пропал. Моментально! Дверь вон там. До свидания. А лестница, как я уже говорил, крутая и винтовая. Даже для подъёма с полной кровеносной системой. А не то что бы ополовиненной системой.
Майор завёлся по полной программе, но грымза уже прощалась:
– Пошла я красить забор зелёной краской от ворот и до обеда. (Шутки ее понимались не всегда).
– Салют, дурища моя любимая! – Майор, увидев в сети мигающий огонёк, тут же переключился на Нелли. Он не спешил напоминать о себе, присматриваясь, и вот теперь без лишних свидетелей и ненужных вопросов ринулся в бой. Майор был женат. Внешне в их семейных отношениях всё было хорошо и пристойно. Но погасла искра, исчезнув где-то в будничности. Всё остыло, и разгоралась только иногда, на короткое время, без былого неистовства, без той мистической стихийной чертовщины, к которой была так предрасположена взбалмошная натура Александра. Наверно, всё дело было в доступности, на расстоянии вытянутой руки. Не надо было прилагать никаких усилий, чтобы достичь желаемого. Река чувств текла медленно, не нарушая обычного русла, постепенно мелела и уходила в затон. И когда в его жизни появилась яркая и непредсказуемая Нелли, Багров потерял голову. Его видение женщин «за…»: умело вести не только светские беседы, но «и…» было абсолютным.