Мадемуазель С. - стр. 14
Мой дорогой возлюбленный, я бы хотела ощущать твой язык и твои губы между моих бедер. Я хочу, чтобы ты сосал мой бугорок, как это было в субботу, потому что это незабываемо. Ведь это бесконечно приятно, получать такую ласку от моего любимого, и я была счастлива вобрать в себя твой член. Это восхитительно – смотреть, как розовая головка твоего члена раз за разом утопает в моих губах. Если бы осмелилась, я бы занялась и моим бугорком, чтобы мы могли вместе, одновременно, погрузиться в головокружительное сладострастие. Но я была уже на пределе сил. Ты растерзал меня, любимый. Ах! Скорее возвращайся из поездки, чтобы мы снова могли предаться нашей страсти. Я по-прежнему жажду твоих поцелуев и твоих ласк и только в твоих объятиях чувствую себя совершенно счастливой. Все остальное лишь разжигает во мне желание, которое все сильнее привязывает меня к тебе.
До свидания, любовь моя. Я очень скоро тебя увижу. Мне безумно хочется целовать твои глаза и губы. Я люблю тебя, мой дорогой Шарль. Не заставляй меня от тебя оторваться. Скажи мне свои обычные нежные слова. Расскажи о безумствах, о которых ты мечтаешь. Ты ведь знаешь, что я вся принадлежу тебе и что я исполню любое твое желание, каким бы извращенным оно ни было.
Мой дорогой, я заканчиваю письмо. Я тону в твоих объятиях и слежу за тем, как ты засыпаешь, мое божество.
Я вся твоя.
Твоя возлюбленная, которая так тебя любит,
Симона
Письмо 29
Вторник
Мой дорогой!
Спасибо за признание, которого я так мучительно ждала. Мне было необходимо узнать о самых безумных твоих желаниях, чтобы удостовериться, что ты счастлив в моих объятиях. Почему ты называешь меня требовательной? Разве нельзя то же самое сказать о тебе, мой любимый? Если мои письма доставляют тебе удовольствие, ты должен понять, что моя радость от этого еще увеличивается.
Да, мой дорогой, я прошу у тебя прощения, что нарушила данное мной слово. Я обещала принести ценный предмет для наших утех, но, как видишь, в последнюю минуту передумала. Мне боязно показаться тебе слишком извращенной и порочной. Я не знаю, что за безумие толкает меня к этому, к желанию получить – вместе с тобой – подобный опыт. Ты делаешь меня счастливой, мой бесценный, совершенно счастливой. В твоих объятиях я пережила восхитительные моменты, и моя плоть, вкусившая твоих ласк, уже не сможет от такого отказаться. Ты даже не догадываешься, как мне необходимы твои объятия. Чувствовать телом твое обнаженное тело, ласкать его, пробуждать в тебе неистовое желание обладать мной, – все это сводит меня с ума. Как меня возбуждает зрелище твоего возбужденного члена, наливающегося силой, сжимать его моими жадными губами, наблюдать, как в твоих глазах разгорается огонь сладострастия, пробуждаемый моей лаской. И награждать тебя новой лаской, той самой, которой ждешь от меня, а ты ждешь, дорогой, теперь я это знаю. Я чувствовала, как все твое тело напрягается от прикосновений моего языка, а когда мой палец вошел еще глубже, по глубокому стону я догадалась, что оргазм уже близко. Мне захотелось сделать так, словно я – не женщина, и я прижалась к твоим подрагивавшим ягодицам, обняла тебя свободной рукой, пока мой палец вонзался в твое потаенное местечко. Ты этого хочешь и этого ищешь, не так ли? Помнишь ли ты, кто я? Или ты настолько порочен, дорогой, что наслаждаешься именно при мысли о близости с мужчиной? Ты прав, любимый, подобное обладание рождает удивительное ощущение, и я не стану на тебя сердиться, если именно такой была твоя тайная мысль. Если я могу доставить тебе такое же удовольствие – тем лучше, ну а я – меня возбуждает одна мысль, что я тебя беру. Я получаю огромное удовольствие, насилуя тебя. Что хочешь ты, ведь я сумела дать тебе такую иллюзию реальности? Существует ли какое-то средство, которое дополняет мои личные возможности доставить тебе удовольствие? Укажи мне на него. Наставь меня. Я буду слепо следовать твоей воле. Нет, мы уже не можем остановиться. Каждый день мы все дальше скатываемся к пороку. Наши извращения рождают в нас все новые безумные идеи. Но разве кто-то из нас об этом сожалеет! Мы словно с первого же дня молчаливо условились вот так любить друг друга. Ныне ничто уже не может разорвать этот пакт, ничто, кроме пресыщения. Мы уже не те, но мы будем, будем счастливы.