Мадам Мидас - стр. 30
Гастон хотел было запротестовать и сказать, что говорит искренне (а это и вправду было так), но Макинтош нетерпеливо позвал его позавтракать в офисе, заявив, что голоден, как собака.
Мужчины плотно поели, покурили, поболтали и приготовились спускаться вниз.
Прежде всего они надели «подземную» одежду – нет, не одежду для погребения, хотя ее название и наводило на мысль о кладбище, а рабочий наряд, состоявший из парусиновых штанов, тяжелых ботинок, голубой блузы из грубой шерстяной материи и зюйдвестки. Экипировавшись подобным образом, они подошли к копру, и Арчи открыл дверь.
Ванделуп увидел устье шахты – зияющий у его ног темный мрачный зев. Гастон постоял, глядя в черную дыру, которая как будто вела прямо в утробу земли, и повернулся, чтобы бросить последний взгляд на солнце, прежде чем спуститься в преисподнюю.
– Такого в моей жизни еще не случалось, – сказал он, шагнув в мокрую железную клеть.
Макинтош подал сигнал, и клеть начала быстро спускаться, чтобы доставить их в шахту.
– Это напоминает мне романы Жюля Верна, – заметил Ванделуп, пока клеть быстро и бесшумно уходила в чернильно-черную темноту.
Арчи не ответил, потому что был слишком занят зажиганием свечи. Кроме того, он совершенно не разбирался в романах, и ему было на них решительно наплевать.
Они молча скользили вниз, во мрак, и струйки воды, падавшие отовсюду, непрерывно ударяли о верх клетки и сбегали маленькими ручейками по их плечам.
«Похоже на ночной кошмар, – подумал француз, нервно содрогнувшись при виде мокрых стен, блестящих в слабом свете свечи. – Заслуживает того, чтобы Данте описал это в своем “Аде”».
Наконец они спустились вниз и очутились в главной выработке, откуда ответвлялись галереи на восток и на запад. Со всех сторон были установлены подпорки из эвкалипта; благодаря своей покрытой рубцами поверхности они смахивали на покрытые иероглифами колонны египетских храмов. Стены сочились влагой, и пол, хоть и покрытый железными листами, был почти на дюйм в воде, желтоватой из-за глины рудника.
Здесь дежурили двое горняков в грубой полотняной одежде. Время от времени из одной из галерей быстро выкатывалась груженная породой вагонетка, на которой спереди была укреплена мерцающая свеча. Вагонетку вталкивали в клеть и поднимали наверх, к золотопромывочным машинам.
Везде на стенах горели свечи, прикрепленные к вогнанным в дерево шипам, и в их желтоватом мерцании скопившиеся на потолке и стенах огромные капли воды блестели, как алмазы.
– Пещера Аладдина, – весело заметил Ванделуп. Он зажег свою свечу от той, которую держал Арчи, и вслед за шотландцем направился к восточной галерее. – Только драгоценности недостаточно реальны.