M&D - стр. 79
Вдруг ей показалось, что скульптура «Женщина с зонтиком» ожила и заговорила с ней.
– Соскучилась дама, ясно, без мужика, привыкла к баловству, а тут самые такие годы… А мужик-то какой! Тут всякая заскучает, ещё бы… Чем его теперь удержишь, дала ведь, а? Ясно, теперь ночи без сна, то ли жена родит ему ребенка, и привяжет накрепко к семье, то ли найдет себе лет шестнадцати куклу и…
И Женщина с зонтиком ехидно прибавила:
– Ничего, ничего, скоро помчишься к нему.
– Не твоё дело, – буркнула Имоджин, с неудовольствием взглянув на скульптуру, никогда она ей не нравилась.
На обратном пути она попросила таксиста включить радио. Зря это сделала – как назло зазвучала песня, под которую они с Andrew как-то занимались любовью. Она еле сдержалась, чтоб не расплакаться, поняла, что еще долго не сможет избавиться от его незримого присутствия. Показала ему город, свои любимые места, и теперь кафе и парки, в которых они бывали, дороги, по которым ездили, улицы, по которым ходили, – всё это будет постоянно напоминать ей о нём. Мысли и воспоминания – от них никуда не денешься, потому что они – это она сама.
Вернувшись домой, Имоджин позвонила Илоне, и та сказала, что любит её, и заедет вечером в гости. Ей стало немного лучше. Она легла спать. Проснулась от звонка в домофон. Илона привезла цветы и конфеты и целых два часа стойко выслушивала стенания. Проводив её, Имоджин опять легла спать, выключив будильник и телефон.
Проснулась только к обеду следующего дня. И сразу ощутила голод, ведь не ела со вчерашнего утра. Это хороший знак, подумала она, и немного подкрепилась: салат, суп, большой кусок курицы, гигантская порция пюре, чай и три пирожных. У неё даже улучшилось настроение, и она решила прогуляться по набережной. Пока гуляла, в голову пришла идея эссе. Имоджин примчалась домой, и села за компьютер. Через два часа появилась таблица, в которую были вписаны имена ухажеров, – только тех, которым была дана отставка, и нанесена какая-нибудь обида. Напротив каждого – описание случая, комментарии, и оценка оскорбления по пятибалльной шкале. Получился длинный, в пятьдесят шесть пунктов, список. И каждый пункт – чьи-то потрепанные нервы, переживания, – от лёгкого недоумения до суицидальных попыток.
Закончив с таблицей, она дважды пробежала глазами то, что получилось, и у неё поднялось настроение. Да, она получила заслуженную кару за то, что кому-то попортила кровь, и её переживания – ничто по сравнению с переживаниями пятидесяти шести достойных молодых людей, угодивших в черный список, которых пользовали для оплаты счетов в ресторане и в качестве шофера. А если сюда присовокупить менее достойных и всех клиентов, которых развели на выпивку…