M&D - стр. 12
– Да он заурядный, избалованный, инфантильный мужчинка, возомнивший себя Богом! – кричала ей Илона. – Давай завязывай с ним: я уложу его к себе в постель, а ты зайдешь и устроишь сцену ревности! По старой схеме, ОК?
Да, Имоджин хотела по старой схеме, но почему-то именно Балажем ей не хотелось делиться с Илоной. Таким заурядным, избалованным, инфантильным, эгоистичным, мужчинкой, который считает себя Богом, и плюс женатым ко всем своим прелестям. Никакие доводы разума не работали – а может, и не было у неё больше никакого разума.
А болезнь его прогрессировала, и однажды приступ с ним случился днем. Прямо с порога он начал говорить, что не может её потерять, и как сказать об этом жене – они ведь счастливая семейная пара, любят друг друга, и всё такое… Имоджин пришла в себя, только когда он пошёл в душ. Всё поменялось – теперь он сначала имел её мозг, а затем, отымев каждую извилину, подбирался к телу.
Это повторялось три раза в неделю. Они встречались в ресторане – мы друзья, мы друзья, мы друзья, потом в машине жаловались на то, как они любят друг друга, потом он довозил её до дома и уезжал, а через полчаса врывался к ней – и у них был секс.
Она много раз представляла себе его жену и пыталась понять, зачем они поженились. Может, так было удобно? Может, это был такой рациональный подход? Может, она у него сногсшибательная суперпрестижная фотомодель? Правда, тогда он циник… К счастью, он не сказал, что у них с женой уже нет отношений, и что она его никогда не любила. Иногда Имоджин сходила с ума от желания узнать, как выглядит его жена, чем занимается, но друзья её уберегли: оказалось, что у неё с Балажем есть общие знакомые, они-то и доложили, что жена у него – успешная молодая женщина, которая искренне его любит и на седьмом небе от счастья.
– Илона, остатками мозжечка и гипофиза я понимаю, что надо всё это прекращать, но ты же сама видишь, это выше моих сил! – каялась она подруге. – Я не могу!
Илона искренне удивилась:
– Ты чего, влюбилась? В этого придурка?
– Нет, конечно… Не знаю…
Сочувственно посмотрев на Имоджин, Илона покрутила пальцем у виска.
А потом страдать стало скучно. Балаж заговаривал о том, что признается во всём жене – пусть она решает. Имоджин бросалась на него, уверяла, что ещё рано, что они должны определиться (с чем?!), он уезжал, тут же возвращался, секс был неизменно ошеломительный.
Так вот в чем дело! – осенило Имоджин. – Именно взрыв эмоций и выброс адреналина донельзя обостряет чувственность!
От замужних подруг она слышала, что самый бурный секс бывает после бурной ссоры, это, так сказать, бурное примирение. «Почему бы нет? – решила Имоджин. – Если я такая, что готова терпеть всяких ненормальных придурков, а симпатичный, успешный, богатый придурок лучше всех остальных, так почему не он? Правда, Балаж немножечко женат, но, с другой стороны, именно на этом и строятся наши садомазо-отношения». И она представила себя в кожаных ботфортах, маске, и с семихвостной плеткой в руках. Действительно, почему не ролевые игры? Ведь на улице Ваци она только тем и занимается, что разыгрывает отношения, и неплохо на этом зарабатывает.