Лживая жена моего отца - стр. 14

- Не спеши с выводами, засранец, – выплевывает мне слова прямо в лицо, кладя ладошки на грудь.

От ее прикосновений кожу начинает покалывать даже сквозь ткань рубашки. Кажется, будто бы в огне стою, где языки пламени охватывают все тело, заставляя гореть, плавиться рядом с этой девкой, кокетливо мне улыбающейся.

Явно это не к добру.

- Извинений ты от меня не получишь, кошечка, – опускаю голову вниз, вдыхаю запах цитрусовых духов. Точно токситоман. – Если только не избавишься от этого прелестного платьица, дав мне возможность полюбоваться тобой. Думаю, это не займет много времени.

- Только в твоих мечтах, мерзавец. Я никогда не позволю трахнуть себя такому гавнюку, как ты.

Отталкивает от себя, от чего делаю несколько шагов назад, все же находясь во власти чертового запаха. Наваждение.

Сука белобрысая.

- Я дал тебе отличный шанс…расположить меня к себе, но ты не воспользовалась представившейся тебе возможностью.

- Это какой еще возможностью? – удивленно изгибает изящную бровь. – Дать себя отыметь на диване, пока мой муж – твой отец кстати – находится за этой дверью?

Не проходит и пары секунд, как в дверь кто-то громко долбит. Слышится недовольный, разъяренный голос отца, требующий немедленно открыть, иначе он выломает дверь.

Он как всегда вовремя.

7. Глава 6

Габриэль

- Что тут происходит? – батя залетает в комнату, тут же прижимая к себе Юлю, словно я могу отобрать ее, причинив боль. – Какого черта вы заперлись? – обеспокоенным, по мне даже влюбленным взглядом смотрит на жену. – Габриэль что-то тебе наговорил, детка? – как он ее назвал?

- Все в порядке, дорогой, – ластится к нему как похотливая кошка. Не мурлычет лишь, виляя задницей. – Он принес мне свои извинения за грубые слова за столом, – стреляет в меня надменным взглядом, положив голову на плечо отца.

Юлия-как-там-ее-фамилия точно вьет из старика веревки, строя из себя невинного ангела с сияющим нимбом над головой. Папаша, похоже, и не видит, какая она испорченная, порочная девка, носит перед ним маску доброй и послушной овечки.

Ни на грамм ей не верю.

- Почему дверь была закрыта? – Олег Борисович доконает своим вопросом.

- А разве кто-то ключ повернул? – в приторном ужасе подбегаю к двери, проверяя замок. – Ай-я-яй! – виновато вздыхаю, разводя руки в стороны. – Должно быть, я по инерции закрыл, даже этого не заметив. Прости, отец, – прикладываю руки к груди, как бы прося прощения.

- Когда уже ты изменишься, Габриэль? – осуждающе, с грозными нотками в голосе. Начались нотации. – Прекрати вести себя как отъявленный негодяй и, наконец, уже…