Лжедмитрий. Царская плаха - стр. 67
– Но это же неправда.
– Пиши, если с головой распрощаться не хочешь. Поставь подпись и дату.
Бартенев написал, склонил голову и сказал:
– Это значит, что ты, государь, теперь имеешь повод уничтожить род Романовых.
– Ты сделал свое дело, за что будешь изрядно вознагражден, когда заговор будет раскрыт. Семен!
Окольничий вошел в залу.
Годунов кивнул на лист бумаги:
– Забери!
Семен взял донос, прочитал.
Борис Федорович взглянул на него и спросил:
– Думаешь, откуда взяться ядовитым кореньям на подворье Романовых?
– Да, государь. Это несложно сделать. – Окольничий кивнул на Бартенева. – Я дам ему коренья. Он пронесет их в дом и спрячет где-нибудь в укромном месте. Потом мы займем подворье и найдем их.
– Нет, это рискованно. Коренья могут быть случайно обнаружены до начала захвата поместья.
– Как же тогда быть?
– Мне все приходится решать самому! Неужели трудно догадаться, что во время захвата подворья туда можно пронести все что угодно, а затем найти и объявить, что оно находилось в тайнике?
– Понял, государь.
Борис повернулся к Бартеневу.
– Ты ничего не бойся. О твоем доносе до поры до времени никто не узнает. Потом же, когда начнется дознание, тебе придется подтвердить написанное. Но за это ты будешь очень щедро награжден, получишь мое покровительство. Милость государя безгранична, так же как и гнев. Все, ступайте. Устал я!
Несложно понять, какие чувства испытывал Бартенев. Он верно служил боярину Александру Никитичу, а тут в одно мгновение предал его и весь род Романовых, обрек на смерть людей, к которым относился с симпатией. Но разве можно перечить самому царю, Борису Годунову, сметавшему все и всех на своем пути к трону?
Настроение его было прескверным. Дождь промочил Бартенева до нитки, но ему было все равно. Казначей шел, не обращая ни на кого внимания.
Поэтому он и не заметил, как за ним пристроился какой-то мужчина. Бартенев уже свернул в свой проулок, наконец-то услышал шаги и резко обернулся. Ему в подбородок тут же уперлось острие стилета.
– Тихо, Бартенев, спокойно! Не будешь дергаться, останешься жив.
– Ты кто? – прошептал казначей.
– Тебе это знать не следует. Как встретил тебя Годунов? Угостил медом, царскими яствами?
– Я не понимаю тебя.
– Не надо врать! Вижу, не угостил тебя Бориска. Ну-ка быстро и правдиво поведай мне, о чем имел разговор в царских палатах.
– Но я там не был.
Острие стилета распороло мягкую кожу, тонким ручейком потекла кровь.
– Не глупи, казначей. Не скажешь правды, убью! И никто не защитит тебя. Годунов в Кремле, его братец троюродный, наверное, уже дома. Здесь только ты и я. Не юли. Я смотрю за тобой не первый день. Сам видел, как Семен Годунов тайком привел тебя в Кремль. Уж явно не для того, чтобы показать роскошь царского дворца. Говори!