Лжедмитрий. Царская плаха - стр. 64
Борис терпел, не подавал вида, что болен. Торжества затмили собой подобные мероприятия при воцарении Федора Ивановича. Как было заведено на Руси, восшествие на престол нового царя сопровождалось раздачей щедрых милостей.
Празднества закончились, наступила повседневная жизнь. Годунов приблизил к себе людей, верных ему. Только Романовы оставались независимыми. С ними надо было что-то решать. Ведь любой из братьев мог оспорить законность восшествия Бориса на престол, в первую голову – Федор Никитич.
К тому же состояние здоровья Годунова с 1599 года резко ухудшилось. Болезнь уже валила его не на день-два, а на недели. От боли в спине он готов был на стену лезть. Скрыть это было уже невозможно.
Естественно, о болезни Годунова прознали Романовы. Борис почуял опасность.
Доктора, вызванные из Европы, установили причину болезни Годунова, но не облегчили его состояние. Почечнокаменная болезнь в то время была практически не изучена.
В то же время к Годунову стала поступать информация о том, что Романов собирает на своем подворье холопов, вооружает их.
В середине октября царь Борис вызвал к себе троюродного брата окольничего Семена Никитича Годунова, который теперь ведал политическим сыском.
Тот явился сразу же.
– Доброго здравия, государь.
– Тебе тоже. Пройди, присядь, разговор есть.
Окольничий устроился на широкой лавке, устланной ковром, слева от кресла царя.
– Я хочу знать, что происходит на подворье Романовых в Москве, в их вотчинах, – заявил Годунов.
– Государь, я уже докладывал, что Романовы собирают у себя на Москве холопов из вотчин. По моим данным, их почти сотня. Все с оружием.
– Сотня ратников у нас под боком? Для чего Романовы собирают их?
– Этого сказать не могу. Сколько ни пытались, внедрить к Романовым своего человека не получилось.
– А пытались ли?
– Посылали людей под видом горожан, которые якобы стоят за Романовых, но те не принимают никого постороннего, только своих, из вотчин, да тех, кто уже служил им.
– Но ты, Семен, понимаешь, насколько важно нам знать, к чему готовятся Романовы? Возможно, они и бояр на свою сторону переманивают, и стрельцов.
– Нет, государь. Я бы знал об этом.
– Когда узнаешь, поздно будет. А посему я порешил разгромить это осиное гнездо, подворье Романовых, чтобы о них на Москве ни слуху ни духу не было. Но сделать это надо с умом.
Окольничий взглянул на царя.
– Как именно?
– Надо найти повод для разгрома подворья и суда над Романовыми, чтобы в глазах народа все выглядело законно.
– Тебе так важно мнение народа?
– Да, важно. Я не желаю слышать от черни, что обманом и коварством взял власть, хочу, чтобы народ признал во мне царя строгого и справедливого. Вот почему мне нужен повод для расправы с Романовыми, последними из тех, кто хоть как-то может претендовать на престол. После меня должен править мой сын, и никто другой. Ты понимаешь меня, Семен?