Люся, которая всех бесила - стр. 30
— Мама минобр — это аргумент, конечно. С директором созвонились?
— Так не успели еще, Люсь. Носов в командировке, а Самойлова ты выставила. Пашем, как рабы на галерах.
— Я сама позвоню, — кивнула Люся, — потыкаю еще палочкой в полицию и силовиков. Арбайтен, пупсики. Про обычную текучку не забываем.
— Если мы станем умертвиями от ранней и обидной смерти на рабочем месте, ты будешь защищать наши права? — кротко спросил Зорин.
Люся послала ему воздушный поцелуй и отправилась к себе.
До позднего вечера ей было некогда поднять голову от компьютера.
Люся редко впрягалась в работу на уровне исполнителя, но сейчас в редакции действительно не хватало рук.
Ну и голов, что уж там.
Она позвонила директору гимназии, где учились ее дихлофосчики, и выслушала длинную гневную тираду о том, что интернет-портал паразитирует на неустойчивой подростковой психике и делает только хуже, поскольку широкая огласка может привести «запутавшихся школьников» к нервному срыву.
— А как же мой нервный срыв? — изумилась Люся.
— Вы лицо заинтересованное и необъективное, поэтому должны держаться от этого дела подальше, — заявила директриса и бросила трубку.
Вот тебе и на!
Тут на связь вышел Носов, все еще пребывающий в командировке в городе, где изнасиловали, убили и превратили в русалку хорошую девочку Лену Афанасьеву.
— Шеф, — сказал он осторожно, — а ты фамилию лесовика видела? Ну, который не сын министра.
— Ну Баринов.
— Не ну Баринов, а сын твоего Баринова. Аптекаря.
Люся не стала спрашивать, уверен ли Носов в этой информации.
Он всегда был уверен и всегда излагал голые факты.
Значит, второй нападавший — сын ее любовника, которому Великий Морж предрекал большие неприятности с законом.
Этого только не хватало.
— Ты когда обратно, Кость?
— Завтра приеду. Насильников и убийц изловили и закрыли, к ним меня не пустят. Пока следственные действия, пока суд — это очень надолго. А ты, я слышал, журналистами направо-налево разбрасываешься.
— Да достал меня этот Самойлов!
— Ага. Обиженный банник — как раз то, чего тебе не хватало для полного счастья.
Люся хмыкнула.
Если бы она спросила голосового помощника Марью о банниках, та рассказала бы ей: этот вид настолько распространен, что никто и не считает, сколько этих поганцев по миру расплодилось. Чаще встречались только домовики, пожалуй.
Много столетий не было в крестьянском дворе никого страшнее и коварнее банника и не было места опаснее бани. Недаром, входя внутрь, люди снимали с себя крестики и обереги — ведь они попадали в обитель воды, принадлежащей миру мертвецов. В банях обнажались, грешили, рожали, сбрасывали с себя грязь, в бани приходили гадать. И в вихрях всей этой энергии распрекрасно чувствовали себя зловредные существа, обожающие брызгаться горячей водой, напустить угару, содрать кожу, подменить оставленного без присмотра ребенка на пучеглазого заморыша или уходить кого-то до беспамятства.