Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля! - стр. 5
Тем временем от первой пятёрки в седле уже никого не осталось. Стащив с лошади, несмотря на белый магический круг, один из рыцарей прикрывает меня и себя своим полукруглым небольшим щитом.
– Севернее за деревьями, юго-восточнее за корягой! – вскрикнул Мидчел.
– Понял! – внезапно в один голос отозвался Мэдэс и ещё один маг, после чего с их рук сорвались огненные шары, что, угодив точно за ориентиры, ярко полыхнув, разорвались тысячами искр. Пара минут, и от обстреливавших нас лучников остались только воспоминания, а нападавшие с криками кинулись в ближний бой, требуя друг у друга как можно скорее убить магов.
Метко брошенное одним из нападавших копьё, едва не угодив мне в бочину, пробивает плечо мужика, который ещё несколько минут назад спасал меня от стрел. Выронив из руки меч, тот щитом отражает удар подлетевшего к нам разбойника, после чего пинком отталкивает его в канаву, вновь принимая новый удар на щит, но уже от другого ублюдка.
Понимая, что врагов больше и мне просто так не отсидеться, поднимаю меч и, с ходу повернувшись к рыцарю спиной, впервые за долгие годы лично проливаю чужую кровь.
«Идиот…» Бородатый черноволосый и патлатый оборванец, летевший на меня с коротким топором, натыкается на мой меч, что вонзается ему прямо в грудь по самую рукоять. Мгновение ступора сменяется внезапно вспыхнувшим азартом. Дёрнув оружие, понимаю, что оно засел между хребтом и рёбрами, так легко его не вытащить. Схватившись крепко за древко топора, сильным тычком с ноги опрокидываю раненого на спину и вырываю топор из его рук, оставляя клинок в животе поверженного, едва успевая довернуть корпус и уйти от удара копьём, что, пройдя у меня под мышкой, остриём вспарывает тугую ткань пиджака.
– Сукин ты сын! – Левой рукой ухватившись за копьё, правой наношу лезвием топорика удар по горлу. Тупое лезвие туго проходит плоть, с силой ударяя по позвоночнику, отчего почти отделившаяся голова врага на девяносто градусов перекашивается в сторону, демонстрируя вспоротую гортань и хлещущую из перебитых артерий кровь.
Убедившись, что спереди нет угрозы, оборачиваюсь. Поваленный на землю стражник со всё тем же копьём в плече, блокируя остатками своего щита удар боевого молота, едва спасает голову от мощнейшего дробящего удара. Как здоровенная, закованная в сталь змея, рыцарь крутится в грязи, огрызаясь, пинается ногами, до последнего сражаясь за право жить.
Наступив на грудь первому мною раненному налётчику, что с пузырящейся у рта кровью был ещё жив, силой выдёргиваю из его рёбер меч. Парень корёжится, плачет, пускает сопли и кровавые слюни, руками пытаясь закрыть кровоточащую рану. С оружием в руках нужно быть готовым к тому, что либо грохнешь ты, либо грохнут тебя, и нечего тут теперь слюни распускать.