Людмила & Руслан. Побасёнки из костюмерной - стр. 14

– Быстро к парикмахеру! – командует сестра. – Срочно стричься!..

…А в это время рыжий коротышка с развевающейся богатой шевелюрой до плеч стремительно убегает по Новой Басманной, путаясь в просторных поношенных джинсах и выпадая из свитера с оленями под курткой с чужого плеча.

А палата живёт своей жизнью.

– Я говорю доктору: ты, мол, грыжу-то дратвой зашей. По-нашему, по-сапожному. А он мне: я её лыком заплету, по-нашему, по-лапотному.

Вся палата смеётся.

Вернувшись от парикмахера, стриженный «под ноль» Константин Иванов тоже смеётся за компанию со всем честным народом. Неожиданно у него в рюкзаке, засунутом под койку, что-то затрещало. Он удивился, с трудом достал рюкзак. Это звонил мобильный телефон, купленный им по дешёвке в столице.

Странно…

– Алё… – робко спросил он, приложив гаджет к забинтованному уху.

– Кореш! Как спалось в магазине «Кухни»?.. Кроватка мягкая была?.. Ха-ха!.. Ты куда пропал?.. – это был весёлый голос корабельного фельдшера Степана. – Ты почему-то молчишь… Кузьмич тоже ни гугу…

– Какой Кузьмич?

– Забыл… Мой сосед – столяр… Как здоровье?

– Как масло коровье… – мрачно ответил Костя, вспомнив ужасную ночь со стрельбой. – Как ты меня нашёл?

– Так ты же мне звонил тогда… Вот и попался, – смеется медик. – Отпечатался… Номер блатной или за взятку – 5432112345… Жив-здоров? По медицине помочь не надо?

– Не надо… – скрипнул зубами Костя.

– Все дела сделал?

– Тип-топ…

– Уже дома?

– Уже… Спасибо, паря!..

– Ну, давай…

Потом он долго мучился – зачем грубил, с какого ляху вдруг окрысился на добряка Степана. «В гроб не надо было лезть», – решил он наконец…

…Интеллигентные петербургские дамы на датском тандеме «Роял» и писатель на отечественном велосипеде («ровере» по-польски) «Рига» подъехали к так называемому пляжу Чугунихи. Деревенские дети с отросшими и выгоревшими за солнечное лето вихрами на головёнках вперемежку с дачными отпрысками плескались на мелководье.

Людмила, спрятав под косынкой свою тяжёлую косу, сунулась было туда, где дети. И тотчас же выскочила обратно на берег. Ледяная родниковая вода Чугунихи обожгла её стройные ноги.

– «От можа до можа!» Но я так не можу… – стуча зубами, пошутила она.

– Не смешно… – отреагировал обидчивый поляк.

– В детстве я, наверное, так же могла бы, как они, – смеясь, сказала польская красавица матери и показала на ребятишек.

Распахнув на песке широкую цветастую простыню-фратэ, она извлекла из кожаного рюкзачка плоский чёрный предмет, расположила его у себя на голых коленях, выше которых на ляжках красовались тату в виде то ли долларов, то ли змей. Девица углубилась в созерцание чёрного планшета, изредка вращая его перед своими карими глазами.