Людмила Гурченко. Золотые годы - стр. 2
На всю жизнь запомнил мое знакомство с Артисткой Гурченко. Это был первая запись к Бенефису, на телецентре в Останкино, в 1-м тон-ателье Студии звукозаписи, где рождались потом все наши шедевры… Начало вечерней смены было в 18.00. Гурченко, которая никогда (!) не опаздывала, скромно сидела в зале напротив микрофона. За звукорежиссерским пультом взгромоздился наш могучий Володя Виноградов, невероятно тонкий Мастер, и при этом крупных размеров Человек, с большим круглым лицом, записавший музыку почти ко всем фильмам Рязанова, Михалкова… Женя Гинзбург, нервно улыбаясь, ходит туда-сюда. Мы ждем, когда артистка скажет, что она готова. А Гурченко при этом сидит, и только слышно, как она ест яблоко (она их всегда любила). Минут через 15 Виноградов вдруг говорит, Жень, ну что ждем-то, может уже начнем? Гинзбург нажимает кнопочку и в микрофон с пульта спрашивает – «Людмила Марковна, готова, может уже начнем?»… Люся выходит из студии, я, мол, давно готова, но ведь нет звукорежиссера!.. Да как же, вот же он, наш Владимир Виноградов, звукорежиссер, давно за пультом… А Люся «влет» и говорит – Этот? Нееет, это не звукорежиссер!.. Почему?! Оторопел Женя… Посмотрев пристально с прищуром на Виноградова, Люся с улыбочкой заявила – Этот?.. Нет, он не может быть звукорежиссером… Он же не еврей!!! Это был ее юмор, Володю она обожала, говорила, что лучше него ее никто никогда не записывал… Ржали потом долго… Так познакомились, и началась наша замечательная дружба.
Всего у Люси в те годы было так много работы. И всегда, всегда рядом был Костя. Люся очень много снималась, летала в разные страны на фестивали, концерты, выступления. И всегда добрым талисманом рядом был Костя, и мужем, и другом, организатором, администратором, директором, мамкой, нянькой, «бодигардом», самозабвенно преданным и верным. Тем, что абсолютно бесценно, и постороннему глазу совершенно не видно…
Ошеломительно успешны были Люсины шесть сольных концертов в тогда еще «живом» лучшем зале страны «Россия». Феерические шесть аншлагов, и, конечно же, везде Костя – и за кулисами, и на сцене за роялем, и в гримерку Люся допускала только его… Помню, я как то, слушая, как Костя играет, Люсе сказал – «… какой он классный!», а она мне с гордой улыбкой – «Да – он золото! Мне его Бог послал. Маркуша (ее обожаемый папа) ушел, а Костя пришел…».
Это действительно были какие-то их золотые годы. Они вместе работали, отдыхали, вместе придумывали новые программы. Я часто бывал у них дома. Мне кажется, Люся меня по-музыкантски обожала, я даже какое-то время весел у нее на стене «любимых мужчин» в коридоре, где-то рядом среди любимых ею Никиты Михалкова, Саши Адабашьяна… Мы безостановочно вместе с Люсей и Костей готовились к записям для ТВ и Кино. В эти неповторимые поистине золотые годы мы вместе радовались и поздравляли уже и «Народную РСФСР», и «Народную СССР», праздновали Государственную Премию РСФСР за фильм «Старые стены». Это был их совместный «золотой полет». Они были два крылышка одной птицы, неразлучны, всегда вместе, так потрясающе дополняя друг друга, несмотря на непростой Люсин характер. Проработав с Людмилой Марковной белее десяти, лет я это очень хорошо понимаю.