Люди слова - стр. 17
Но это всё присказки, когда само главное, это то, что ему вчера одновременно повезло и не повезло.
– Да. И так бывает. – Тяжело вздохнул прокурор Безфамильный и Джон, по этому его вздоху сразу понял, что данный им в самом начале разговора ответ, совершенно не устраивает прокурора. – Мне не повезло вчера в карты, и я в пух и прах продулся. – Опустив ноги на пол, с сожалением себя, проговорил прокурор. И, пожалуй, была бы его воля (а он всего лишь представитель исполнительной, а не законодательной власти; в общем, безвольный, подчинённый человек), то даже при плохих картах продулся бы кто-то другой. Но среди игроков, где все были сплошь конгрессмены и сенаторы (представители законодательной власти и значит, волевые люди), к его огорчению не нашлось менее волевого человека, и прокурору пришлось заливать своё горе коньяком.
– А ты же знаешь, как я не люблю пить коньяк. – Этим своим заявлением, прокурор Безфамильный смог-таки удивить Джона, который даже не подозревал о такой своей близости к прокурору. Прокурор же тем временем вновь возвращает своему лицо благодушие и уже радостно заявляет. – Но как оказывается и в коньяке есть свои положительные стороны. – Прокурор сладостно вздохнул, вспомнив, куда его вчера после коньяка занесла нелёгкая.
– Так вот. – Прокурор потряс головой, чтобы выбросить из головы воспоминания о нелицеприятных сторонах жизни людей не в трезвом виде и памяти. – За коньяком мне удалось познакомиться с одним мутным типом, который… – Тут прокурор замолчал, посмотрел по сторонам и, вроде бы никого не обнаружив, указательным пальцем руки подозвал к себе Джона.
Ну а Джон зная, что прокурор не отвяжется, уже сам вздохнул и подошёл к этому пышущему перегаром прокурору. Ну а тот без лишних разговоров хватает Джона за шею и, приблизив его ухо к своему рту, начинает нашептывать ему то, что он услышал от того любителя коньяка. И трудно сказать, на что рассчитывал прокурор Безфамильный, облизывая словами уши Джона, тем не менее, когда он уходил от Джона, то его сердце и душу согревал выписанный Джоном чек. Ну а сам Джон, в чьей голове так и стояли чьи-то слова: «Буквально весь мир будет на твоей, представь только, на твоей земле пастись!», – уже сидел на трубке телефона, вызванивая нужных ему лиц, среди которых и оказался крупнейший местный девелопер Уильям Зекендорф.
После чего Джон покупает кусок Манхэттена площадью в 17 акров и, совершенно случайно услышав, что как оказывается, весь мир очень нуждается в подходящей площадке под строительство штаб-квартиры ООН, предлагает этому, что за глупое название ООН, подарить этот свой участок под штаб-квартиру. – А я как-нибудь обойдусь и построю свой центр имени себя, в каком-нибудь другом задрыпанном месте. – Умеет же уговаривать ООН и себя, этот скромный бессребреник Джон.