Люди погибели. Сатанизм к России: попытка анализа - стр. 17

 В больнице поначалу держалась вызывающе, старалась произвести впечатление человека, независимого от чьего-либо мнения. Отвечала односложно, «сквозь зубы», грубо заявляла, что не любит родных. Потом в целом была спокойна, послушна, но время от времени бурно протестовала против помещения ее в больницу.

 Консультант-психиатр, проводивший ее осмотр, диагностировал отклонения в поведении: внутрисемейная конфликтность, агрессия, злоба по отношению к родным… Личностные особенности: настойчивость, упрямство, стремление к лидерству и демонстративность поведения. Ухудшение состояния совпало с периодом полового созревания и формированием в поведении подростковых реакций подражания, увлечения, эмансипации, которые временами приобретали утрированный характер, грубо дестабилизируя обстановку в семье. После лечения поведение ее улучшилось.

 Выйдя из больницы, назначенное лечение не принимала, вновь стала грубой, возбудимой, упорной в достижении желаемого. Из-за того, что у нее не сложились отношения с одноклассниками и учителями, Алина перешла в вечернюю школу. Занятия там посещала нерегулярно, затем, после конфликта со сверстником, школу она оставила.

 Когда ей было 13 лет Алина познакомилась с подростками, увлекавшимися тяжелым роком, «металлом» – «балдели от этой музыки». Чтобы «усилить кайф», вместе с ребятами принимала какие-то «колеса» (таблетки), иногда спиртное. Кто-то из компании пригласил пойти к сатанистам: «Вот там – настоящий кайф!». Так Алина оказалась в группе, сходной с той, проведение ритуала которой я прокомментировал по видеозаписи.

 После ареста за попытку ограбления на допросах отвечала дерзко, называла себя «поклонницей сатаны». Ее одежда была исчерчена «сатанинскими пентаграммами», изречениями соответствующего содержания, губы – обведены черной краской. Заявляла, что ей все нипочем, поскольку она в «непобедимой армии сатаны». Понятно, что все это вызвало у следователя сомнение в психическом здоровье Алины, – и ее направили на судебно-психиатрическую экспертизу.

 …Закончен доклад, прошу привести Алину к себе в кабинет.

 Вводят стройную, на вид даже милую девушку. Приглашаю сесть, а она развязно просит закурить. Я отказываю, Алина этого, видимо, не ожидала и буркнула что-то дерзкое.

 Однако затем «конфликт» гаснет: проводя экспертизу, я даже к подросткам всегда обращаюсь только на «вы» и по имени-отчеству. Это позволяет установить в беседе правильные позиции.

 После обычных врачебных расспросов о жалобах, самочувствии она стала доверчивее ко мне как к врачу, старшему, человеку, ничего не навязывающему, а лишь предлагающему помощь, если ее хотят принять.