Люди ночи - стр. 38
– Ладно, – проговорила Гулд. – Это хоть что-то. И у нас точно нет ничего другого. Полагаю, гонорар будет огромный?
Картерет рассмеялся. Стрингер поднял страдальческий взгляд. Рафаэль сказал только:
– Есть еще соображения по поводу данной операции?
– Просто разбудите меня, когда все закончится, – ответил Картерет, вставая. – Прошу у всех прощения, но у меня лекция…
– Разумеется, – сказал Рафаэль. – Следующая официальная встреча через две недели.
Картерет вышел. Эпплвуд и Гулд попрощались со всеми и ушли вместе, продолжая прерванный разговор о криптографии. Стрингер встал, кивнул доктору Полоньи и тоже вышел. Дверь за ним закрылась со слабым шипением.
Доктор Полоньи достала еще сигарету и прикурила от зажигалки «Зиппо» с эмблемой воздушно-десантных сил Иностранного легиона. Рафаэль сидел абсолютно неподвижно. Она затянулась, выпустила дым и сказала:
– Вы решили поручить это… упражнение Николасу до или после того, как он сообщил о своем решении уйти?
– Вы согласитесь, что лучше его никто не справится.
– Лучше его никто не справится, как вы прекрасно знаете. А теперь ответьте на мой вопрос.
– Разве вы сейчас на него не ответили?
Полоньи мгновение молчала, потом спросила:
– Вы уверены, что он не уйдет, да? Вы рассчитываете его использовать, пока он не…
– Доктор Хансард добровольно подал прошение об отставке и так же добровольно взялся за Скинскую рукопись.
– Он чувствует себя виноватым, считает себя ответственным, – сказала Полоньи. – Он гениально отыскивает исторические причины и следствия; думаете ли вы, что он не увидит их здесь?
Рафаэль кивнул:
– Продолжайте.
– Мы могли бы сообщить ему правду. Что Аллан был под подозрением уже два месяца и за ним наблюдали. Можно было бы даже рассказать о Семиакте. Уверена, его бы это зачаровало.
– Уменьшило бы это его чувство вины? Вопрос не риторический, доктор Полоньи. Я не против того, чтобы открыть доктору Хансарду больше – если это улучшит его душевное состояние. И, разумеется, вы знаете, какой гриф секретности у Семиакта. Мы не вправе раскрывать Хансарду сведения такого уровня.
– С каких пор вас смущает уровень допуска? – Полоньи покрутила сигарету в пальцах. – Возможно, вы правы. Это лишь… еще больше осложнит дело. Я снимаю свое предложение.
– Оно было разумным.
– «И все мы, о, мы все весьма разумны»[28].
– Доктор Беренсон был вашим другом, – сказал Рафаэль. – Доктор Хансард завербован вами. Хотя и не знает об этом.
– Мне будет очень не хватать Аллана, – проговорила доктор Полоньи голосом, в котором не слышалось особых чувств и уж точно не слышалось горя. – Особенно – «Дипломатии» с ним… вы когда-нибудь играли в «Дипломатию», Рафаэль?