Люди и куклы (сборник) - стр. 37
Женщины вышли, оставив Алексея Алексеевича одного. Он подошел к столу, на котором были свалены фотографии в рамках, лежал толстый, в сафьяновом переплете семейный альбом.
Кромов открыл его с конца, стал перелистывать. Вот он сам в полевой форме поручика… Вот группа молодых прапорщиков в новых офицерских мундирах… опять он в кавалергардском крылатом шлеме…
…Вот белый дом с колоннадой, высокое крыльцо, кусты жасмина… Потом фотография молодой женщины в белом платье и белой косынке, а рядом с ней мальчик в матроске…
– Доброго здоровьица, Алексей Алексеевич, – прогудел глухой старческий голос.
Старик с ворохом белья в руках остановился в дверях. Совсем седые, закрывавшие пол-лица усы топорщились в улыбке.
– Федор! – воскликнул Кромов. – Как же я рад тебя видеть, старый!
Он обнял старика, который бочком прижался к нему, не выпуская своей ноши.
– А уж я-то как рад, ваше сиятельство, – загудел Федор. – Евдокия Кузьминична моя все, бывало, любовалась на вас. Молодой, говорит, граф наш – голуба душа. Очень она вас обожала, покойница.
– Няня умерла? – У Алексея Алексеевича опустились руки. – Когда?
– Летошний год. Тихо так прибрал Господь.
– Что же мне ничего не написали?
– Где ж было писать, ваше сиятельство? Все кверху дном пошло. Ничего, скоро мы с ней свидимся, даст Бог.
– Что ты, Федор, зря Бога гневишь?
– Нет, Бога я уважаю. Он меня на трех войнах уберег. Только я – русский человек. Без ржаного хлеба долго не протяну… И какая здеся жизнь? Чужбина, известно, все чужое.
– Федор! – послышался голос Софьи Сергеевны.
Старик засеменил через комнату.
– Домой возвернетесь, так на могилку ее сходите. В церковной ограде погребли. Непременно сходите, ваше сиятельство. Очень она вас обожала.
– А если мне дома не бывать?
Но старик уже вышел из комнаты.
В этот вечер Вадим Горчаков был единственным гостем Кромовых. Кончили ужинать. Горничная убирала со стола. Подали кофе.
– Как видите, Вадим Петрович, – сказала старая графиня. – мы тут очень неплохо устроимся. И до Алеши совсем недалеко.
– Сегодня получено очень важное предписание Гран Кю Же. Просят меня освободить квартиру – отозвался Кромов.
– Почему? – Софья Сергеевна с недоумением смотрела на старшего сына. – Что это за Гран Кю Же?
– Главная французская штаб-квартира. Особняк я занимал как представитель союзной армии. Ну а теперь… – Алексей Алексеевич пожал плечами.
– Где же вы будете жить?
– Пока переберемся в какой-нибудь отель.
– С милым рай и в шалаше. – Елизавета Витальевна встала из-за стола и перешла в кресло в углу комнаты.
– Алексей, – проговорила старая графиня, – в последнее время от тебя слова не добьешься. Я хочу знать, как ты намерен дальше жить?