Люди и кирпичи. 10 архитектурных сооружений, которые изменили мир - стр. 9

В этой книге я рассматриваю десять зданий, удаленных друг от друга во времени и пространстве: из древнего Вавилона мы будем перемещаться в Пекин рубежа XVIII–XIX веков, а затем в современный Рио. Но, вместо того чтобы пытаться соединить эти точки, я буду обращать внимание на различия, на особенности времени и места. И хотя каждая глава посвящена определенной теме – истокам архитектуры (в предисловии), сексу, труду, я постараюсь не выносить историю за скобки, как делали Земпер и Хайдеггер, в угоду абстрактным понятиям объема, жилища и прочих пустых терминов, которыми любят щеголять архитектурные критики. Как (я надеюсь) показал этот разговор об истоках, избранные мною темы многогранны, с трудом поддаются анализу и не спешат расставаться со своими секретами. Как и сами здания, они меняются со временем, по мере того как люди переосмысливают, перерабатывают, искажают, расширяют и уничтожают их. Они требуют целого арсенала уловок и особых подходов, подобно кэрролловскому Снарку, которого приходится ловить с помощью пакетов акций, вилок и надежды (а в итоге Снарк оказывается Буджумом). Объединяет их мой интерес к тому, как архитектура формирует человеческое мировоззрение, и наоборот. Архитектура – самый необходимый из всех видов искусств: можно прожить без живописи и камерной музыки, можно в крайнем случае обойтись без фильмов и фотографий, но даже у кочевников-бедуинов есть шатры. Люди повсюду живут в окружении архитектуры, а она, в свою очередь, глубоко проникла в нас – как часть нашего общества, наших жизней, наших представлений.

И Вавилон будет грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием, без жителей.

Иеремия 51:37

Нефтяной фонтан месторождения Баба-Гургур в Ираке на территории бывшего Вавилона (ок. 1932). На переднем плане через пустыню течет нефтяная река

Когда в марте 1917 года британские войска вошли в Багдад, закрепляя за империей владение стратегическими нефтяными месторождениями бывшей Османской империи, немецкому археологу Роберту Колдевею пришлось оставить одно из самых потрясающих открытий XX века – древний Вавилон. С 1898 года Колдевей вел раскопки в Месопотамии (на территории современного Ирака), в плодородном Междуречье, где когда-то находился Вавилон и где, как утверждают археологи, зародились письменность, архитектура и города{13}. Он уже успел переправить в Берлин величественные ворота Иштар и теперь откапывал Висячие сады (здесь он ошибся: как выяснилось впоследствии, это были руины другой постройки).