Люди без прошлого - стр. 10

– Я что-то пропустил? – заволновался Чекалин.

– Вестник несчастья у нас объявился, – пояснил капитан.

Обсудить необычную новость коллективу не дали. Распахнулась дверь, показался нос дежурного по РОВД с лейтенантскими погонами.

– Константин Юрьевич, трубку поправьте, до вас опять не дозвониться. Драка в общежитии на Васильковой улице, вахтер позвонил. Все наряды заняты, так что решайте сами, – дверь с сухим треском захлопнулась.

Микульчин удивленно посмотрел на телефонную трубку. Действительно, лежала криво. Осторожно приподнял ее и снова опустил.

– Так, Чекалин и Чайкин остаются в отделе, остальные на выезд. Болдин, тебя это тоже касается.

Микроавтобус «РАФ-977», производимый в стране с 1959 года, уверенно покорял городское бездорожье. Грязь в переулках высохла – ни разу не застряли. Водитель от РОВД был молчаливый, задумчиво кусал собственные усы.

Микульчин, морщась при каждой встряске, объяснял: в городе два общежития, одно на Васильковой улице, другое в Конном переулке. И то, в котором поселят Павла, считается приличным. Фактически – гостиница, но без сервиса, разумеется. В Конном переулке селят командированных, сотрудников милиции, прокуратуры – там безопасно и в чем-то даже комфортно. Общага на Васильковой имеет дурную славу, туда частенько вызывают наряды. Раньше общежитие принадлежало кирпичному заводу, имело, как баня, два отделения – мужское и женское. Сейчас туда селят всех подряд – работников текстильной фабрики, пилорамы, лесозаготовок, того же ДОК, где произошел пожар. Не оперское это, конечно, дело – выезжать на каждую драку, но сегодня никого не найти – два ЧП в городе.

Облупленное здание из красного кирпича притаилось в глубине переулка. Напротив – булочная, там разгружался фургон с хлебом. Аварийное строение пряталось за пыльными тополями. В разгар рабочего дня в общежитии было пусто. Пахло чем-то кислым. Вахтерша не спала, сидела под плакатом, призывающим соблюдать чистоту, заправлять постель и следить за умывальником.

– Что случилось, гражданка? – отдуваясь, спросил Микульчин, махнув удостоверением.

– Ой, вы уже приехали! – всполошилась вахтерша. И зачастила, срываясь на высокие ноты.

Минут двадцать назад это произошло. Жилец из 22-й комнаты вернулся с ночной смены – он на пилораме работает, а сам приезжий, она не помнит, откуда. Мрачноватый, но тихий, всегда здоровается, хотя и сквозь зубы. А двадцать минут назад пришли двое – не самой располагающей внешности: небритые, в кепках. Вошли – и сразу на лестницу. Она им в спину: «Вы куда, товарищи?» Один огрызнулся, мол, кобыла тебе товарищ, и без остановки проследовали наверх. Сталкиваться с грубостью вахтерше приходилось постоянно – привыкла. И то, что шастают туда-сюда, нарушая правила социалистического общежития, – тоже как будто норма.