Любви все роботы покорны (сборник) - стр. 62
И, наконец, понимаю, что же все-таки не так. Вся одежда в шкафу в серой гамме. Обвожу комнату глазами – полный монохром. Это что же с глазами случилось? Мой мир превратился в черно-белое кино. И как раз в тот момент, когда, казалось, удача нашла меня. Значит, к альминой матери институт, надо нестись к окулисту.
Быстро натягиваю джинсы. Эти тугие, почти новые, на пуговках. Черт, ломаю ноготь. Как все не вовремя! Выдергиваю из ящика стола пилку и собираюсь поправить обломанный край. Упс! В камушке моего нового колечка переливается желтое солнышко. Значит, желтый я вижу. Но обои же на стенах желтые, как канарейка Боткина, а сейчас абсолютно серые. Как я раньше не замечала. А может… Рву с пальца кольцо, и мир вспыхивает приглушенными красками осеннего утра. С ума сойти! Ой, блин, уже девять часов! Ладно, разбираться и удивляться на потом, тем более что на полулюкс в психушке я уже подписалась. Теперь надо живо натягивать-таки зеленое платье и бежать в институт, услаждать взгляды окружающих, пока крыша моя на место не встала. Отыскиваю в шкафу кусочек материи-стрейч малахитового цвета, и мухой к зеркалу. На меня смотрит та же самая Светка, что вчера репетировала полирольные оргазмы вокруг чужих тачек. Так вот оно что! Значит, у меня выбор: голубое небо и зеленая травка по весне, то бишь через полгода, или сногсшибательная внешность в монохромном режиме. Тут и думать, ребятушки, нечего. А интересно, как же другие меня видят?
Втискиваю в зеленое платье свою угловатую фигурку, наношу на тусклое личико подходящий макияж, вдеваю сережки с малахитом. И, следом, на палец драгоценное колечко. Мир в один миг теряет цвета, но девушка в зеркале так преображается, что у меня в зобу дыханье спирает. Сую в сумку тетрадку и ручку, накидываю курточку. Выворачиваю карманы джинсов. Кидаю в сумку проездной. Следом летит Витькин ключ. Ну, с богом.
По дороге в институт я то и дело ловила на себе восхищенные взгляды. Ощущение было новым, опьяняющим. Я, плюнув на время, выскочила из автобуса за пару остановок до института, чтобы продефилировать по центральной улице. Витрины магазинов отражали мою стройную фигуру, летящую походку… Эх, кабы мне вместо потертой куцей кожанки шикарный длинный-предлинный плащ. Не застегивать его, чтобы полы стелились по ветру. Образ Светланы Прекрасной в плаще заволок глаза, и я с размаху впечаталась в кого-то. Моментально прозрев, я обнаружила, что налетела на девчонку лет семнадцати, собиравшуюся сесть в машину. С ней-то ничего не случилось, а вот пакет ее из пафосной лавки шмякнулся прямо в тучное октябрьское месиво у бровки тротуара. Содержимое пакета уткнулось в придорожную грязь.