Любовный треугольник - стр. 55
- Но я хотела еще работать, - хмуро противоречит сестра.
За это я горжусь ею и люблю… За стремление к знаниям и нежелание ограничивать себя стенами дома.
- Мариам, давай посмотрим правде в глаза, - подхватывает отец Нарека, - работать юристом девушке - занятие не из лучших. Это сколько нервов, опасных знакомств с людьми, от которых нужно держаться подальше. Защищать не всегда придется невиновных. Ты ведь понимаешь?
- Я не хочу, чтобы рядом с моей женой все время находились опасные личности, - припечатывает сам будущий муж. - Поэтому думаю, мы все же пересмотрим твой возврат к учебе. – а потом добавляет, заметив, как изменилось лицо Мариам, - Ну, или переведешься сюда, если так хочется доучиться.
Искоса смотрю на сестру, и сам еле держусь. Знаю, что у нас принято, чтобы жена посвящала себя дому и детям. Так многие живут. Но не все. Мои друзья, к примеру, перешли ту черту, где их жены должны только готовить и стирать. И я их поддерживаю. Женщина в первую очередь должна быть тем человеком, с которым получаешь оргазм не только физически, но и ментально. С которой хочется говорить. И не только о доме.
- Пап? – Мариам, как и всегда, ищет защиты у отца.
Смотрит на него блестящими от слез глазами, а тот одаривает её непривычно холодным взглядом.
- У тебя будет муж, Мариам. Отныне все вопросы вы будете решать вдвоем.
У меня холодок вдоль позвоночника опускается. Смотрю на удовлетворенного его ответом Нарека и четко понимаю, что он из тех, кто воспитан старыми обычаями. Он сестры дыхнуть не даст без его ведома.
Мариам это тоже понимает. Опускает взгляд в стол, крупно дрожит вся.
Не могу на это смотреть… Извинившись, ухожу курить.
По легким распространяется никотин, пока я опираюсь локтями на ограждение.
Помню, как я встретился с Ани и её родными перед свадьбой. Она счастливо улыбалась, рассказывая, что пошила кучу одежды нашим будущим детям, в глаза мне заглядывала. Такая вся правильная, послушная, верная… Такой она и остаётся до сих пор.
Её не за что ругать, или требовать чего-то. Иногда встряхнуть хорошенько хочется, но потом я вспоминаю, что не её это вина – то, что меня что-то не устраивает. Она делает всё идеально. Это не она неправильная. А я. Я не ценю. За это от самого себя тошно и перед ней стыдно.
Столько лет вместе, а у меня мысли о том, чтобы вернуться вечером после работы домой не вызывают ни всплеска радости, ни приятного ожидания.
Я пока тогда под окнами Ольки стоял и ждал, пока Лёша её уедет, думал из меня потоком хлынут эмоции. Я ведь одновременно с ним приехал. Когда он из машины вышел, узнал его сразу. А потом ждал… Видел, как он у окна стоял. Привычно, так, как положено тому, кто часто бывает у неё дома. И меня это изнутри жрало.