Любовный треугольник - стр. 42
- Ты очень красивая.
Сцепив пальцы перед собой, нервно улыбаюсь.
- Спасибо.
Подойдя к кровати, останавливаюсь. Давид опускает ноги на пол и кладет ладони на мои бедра. Разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, а я невольно зажмуриваюсь.
Не люблю, когда он так делает. Зачем смотрит? Для чего?
Поднявшись, прижимает меня к себе и гладит живот. Неторопливо, подушечками пальцев ведет по коже.
- Расслабься. Ты выглядишь сексуально, Ани, - произносит на ухо.
До меня доносится запах сигарет и коньяка. Не сказать, что Давид сильно пьян, но и не трезв на сто процентов.
- Тебе нравится? – спрашиваю через призму смущения.
- Да. А тебе?
Веду плечами.
- Не очень.
- Зря.
Потянув бретельки с моих плеч, Давид разворачивает меня к себе и целует.
Глубоко, горячо. В последние дни он целует меня иначе. Не так, как раньше. С нажимом и как будто требовательно. Но я не против. Лишь бы быстрее оказаться в постели и не сверкать своей голой пятой точкой.
Приподняв меня за талию, муж укладывает меня на кровать. Опускает чашечки лифчика, и припадает губами к соскам. Сначала к одному, потом к другому.
Но вместо привычного удовольствия от этого его действия, я растерянно верчу головой. В комнате горит тусклый свет от бра и мне всё видно.
- Давид, свет.
- Забудь о нём, - шепчет он, покрывая влажными поцелуями мою шею.
Ладонью накрывает промежность и тянет вниз белье.
А я не могу. Всё, о чём думаю – это то, что хочу прикрыться.
Не помогают ни поцелуи, ни то, что он ласкает меня между ног. Давид и раньше пытался заниматься со мной любовью при свете, но я каждый раз жутко смущалась.
И сейчас не исключение. Даже когда он оказывается во мне и моё тело отзывается на его толчки и ласки, я все равно не могу расслабиться.
- Ани, на меня посмотри, - открываю глаза, встречаясь с взглядом мужа, - расслабься, ладно? Не думай ни о чем. Просто чувствуй.
Кивнув, пытаюсь делать, как он говорит. Чувствую, как движения внутри меня становятся глубже и резче. Обняв Давида за спину, концентрируюсь на них, а потом вижу, как он выпрямляется, взяв меня за бедра и буквально насадив на себя, и снова зажмуриваюсь. Когда он так иногда делает в темноте, это безумно приятно. Но вот так, зная, что он меня видит распластанной и настолько откровенной…
Боже, стыдно как…
Давид, не замечая того, что я борюсь сама с собой, несколько минут берёт меня таким образом. Глубоко, со звонкими, развязными шлепками. До боли прикусываю губу, и прикрываю ладонью глаза в надежде, что это поможет свету не проникать под прикрытые веки. В теле растекается привычное тепло, между ног тоже приятно, но мне все равно не по себе.