Любовные драмы Горького - стр. 12
Вступивший на престол после гибели отца, потрясённый его убийством, новый царь Александр III начал деятельность, отменяющую либеральные реформы предыдущего царствования. Граждане из низших слоёв населения были практически лишены права получить гимназическое и высшее образование и впоследствии занять достойную государственную должность («указ о кухаркиных детях»). Процветал национализм, революционные элементы подверглись репрессиям; была организована секретная полиция, боровшаяся с революционной деятельностью; введена цензура; ограничено университетское самоуправление. Царь отменил некоторые свободы крестьян и урезал самостоятельность городских дум. Он ввел высокий имущественный ценз, тем самым лишив низшие сословия права голоса.
Надо признать, что контрреформы Александра III привели к резкому спаду количества революционных терактов, ужасавших российское общество. Политика царя, направленная на развитие национальной промышленности; финансовые меры, способствующие повышению уровня жизни населения; укрепление армии и флота, в том числе посредством национализации ряда крупных военных предприятий, – всё это привело к тому, что Россия по темпам промышленного роста вышла в число мировых лидеров. Российский флот впервые в истории по своей боевой мощи стал третьим в мире после Англии и Франции.
Успехи страны способствовали определённому сглаживанию, консервации социальных проблем.
В своих странствиях Алёша встречал разных людей, и его удивляло, что большинству «ничего не надо, никуда всё это: академии, науки, аэропланы, – лишнее! Надобно только угол тихий и – бабу». Для мужицкого сознания «баба – полезный для жизни человек».
Профессиональный вор, бывший студент учительского института, объяснял Алёше свой взгляд на женщин. «Рассказывал о них, вкусно чмокая, с восторгом, с какой-то судорогой в разбитом теле; в этой судороге было что-то болезненное, она возбуждала у меня брезгливое чувство, но речи его я слушал внимательно, чувствуя их красоту. “Баба, баба! – выпевал он, и жёлтая кожа его лица разгоралась румянцем, тёмные глаза сияли восхищением. – Ради бабы я – на всё пойду. Для неё, как для черта, – нет греха! Живи влюблён, лучше этого ничего не придумано!”»
Отличался от этой массы серого равнодушного народа Андрей Степанович Деренков – двадцатисемилетний владелец булочной, народник, принимавший у себя диссидентствующих студентов и просто людей с революционными взглядами. Этот худой улыбчивый человек с жидкой бородкой полагал, что для Пешкова обучиться ремеслу пекаря – единственный выход из безысходности. Пока же он предоставил кров и дом «парню грубоватому, но умному, простому в обхождении и совершенно трезвому: непьющему и некурящему». В воспоминаниях Деренков рассказывает, как по ночам они с Алёшей подолгу говорили о Чернышевском, Добролюбове, Писареве, Шелгунове, о французской революции, о Мюнцере, о Ф. Лассале.