Любовники. Плоть - стр. 56

– Какой ты умный, что это придумал, – сказала она мурлыкающим голосом.

И легонько сжала ему бицепсы. Он тут же напряг их – это было тщеславие, конечно, но хотелось, чтобы она сочла его сильным.

– Чепуха! – ответил он. – И слепой бы увидел. Я бы не удивился, узнав что уззиты арестовали того аптекаря и отдали приказ использовать сыворотку другого состава. Но если они это и сделали, то опоздали. Наш корабль стартовал прежде, чем до нас дошли такие известия.

– Насчет первого дня с Измерителем можно было вообще не волноваться. Мне предстояло выдержать двенадцатичасовой устный и письменный экзамен по сериализму. Это теории времени Данна и Сигменовы их усиления. Такие экзамены я сдавал годами. Просто, хоть и утомительно.

– На следующий день я встал пораньше, совершил омовение и принял то, что считалось пророкпитанием. Ничего не ел, сразу отправился в Камеру Очищения. И там провел два дня, на койке, в полном одиночестве. Время от времени я пил воду или принимал порцию фальшивого лекарства. Каждый час нажимал кнопку, запускавшую механическую плеть. Чем чаще происходит бичевание, тем выше твоя репутация.

– Видений никаких не помню, наверное, лихорадка избавила меня от них. Это меня ничуть не беспокоило. Возникни у кого-либо подозрения, я смог бы отговориться аллергией на пророкпитание. Такое встречается иногда.

Он глянул вниз. Таинственный лес в лунном инее и время от времени – квадрат или шестиугольник света крестьянской усадьбы. Впереди возвышалась гряда холмов, за ней – Сиддо.

– Так что, – продолжал он, незаметно для себя ускоряя речь по мере приближения холмов, – в конце очищения я встал с койки, оделся и съел обрядовый ужин из акрид и меда.

– Фе!

– Акриды – это не так уж плохо, если ты привык к ним с детства.

– Акриды – прелесть, – ответила она. – Я их много раз ела. Мне тошно от сочетания с медом.

Он пожал плечами:

– Сейчас я выключу свет в кабине. Ложись на пол. И надень вот этот плащ и ночную маску. Сойдешь за кувыркуна.

Она послушно соскользнула с сиденья. Перед тем как выключить свет, он посмотрел, как она там устроилась. Девушка потянулась, надевая плащ, и он не мог удержаться от взгляда на груди идеальной формы. Соски алые, точь-в-точь как губы. Он дернул головой, отворачиваясь, но картина все стояла перед глазами. Сейчас им овладело сильное возбуждение, но он знал – даже в этот момент, – что потом придет стыд.

Он продолжал говорить, чувствуя себя неловко.

– И затем уже в дело вступила иерархия. Сандалфон Макнефф. После него теологи и специалисты по даннологии: психоневрологические параллелисты, интервенционисты, субстратумисты, хронентрописты, псевдотемпоралисты, космообессервисты.