Любовники - стр. 4

Неделю назад мы отмечали год со дня открытия «Panorama». Ольшанского, понятное дело, не было.

– И где?

Улыбаюсь. Хочется потомить его. Пусть помучается. Любопытство мигает на его лбу неоновыми буквами как вывеска «Интим магазина».

Делаю один большой глоток виски. Знаю, с такой головной болью алкоголь не следует пить. Но вроде как с другом встречаюсь, вроде как чем-то личным делимся, вроде как …

Хрень полная.

Так устал, что нажраться хочу. Сейчас больная голова – пустое оправдание для меня.

– Специально, да? – Ольшанский ерзает на стуле.

– За городом. Нашел классную локацию: река, птички, спа-комплекс за бешеные деньги… Райское место…

– И лакомый кусочек, – заканчивает мою мысль.

Скалимся оба, и голову простреливает с новой силой. Морщусь и закрываю глаза. Пульсацию даже глазными яблоками чувствую. Хоть вырывай их к чертовой матери.

А когда открываю их, вижу быстро идущий силуэт девушки. Что-то зацепило. Ее взгляд? Спешные шаги? Как дурень вперился в нее взглядом. Картинка интересная, любопытная, я бы сказал.

Девчонка красивая. Русые длинные волосы, фигурка что надо. Глаза… цвет неразличим, слишком далеко. Она плакала, заметны темные следы.

Колечко еще маленькое вижу в носу.

Чудно. Даже хмыкнул.

Фантазия начинает пошло шалить. Мысли проползают паучком в больную голову: как она проводит им вдоль члена, ласкает, а металл холодит.

Черт, картинка живая, вставляет не на шутку.

Дергаюсь, хочу смахнуть несуществующий кадр.

– Симпатичная, – Ольшанский наблюдает.

Киваю.

– Знаешь ее? – спрашивает Олег. Слишком пристально я слежу за ее движениями, примечаю каждый взмах ее ресниц.

– Первый раз вижу.

Звонок прерывает нас. Ольшанский лыбится слащаво, раздражает только больше. Не стоит спрашивать, кто звонит. Жена. Олег уходит спустя пятнадцать минут. Я все это время смотрел на ту девчонку. Следил как маньяк. Самому страшно стало. Заглючило на ней.

А когда она встала и пошла в мою сторону, сердце подпрыгнуло в акробатической связке. Полнейшая чертовщина, но цепляет, твою мать, еще как цепляет.

Я быстро подвигаю телефон на край стола. И, о да, она задевает его бедром. Правда, не рассчитал, что удар об кафель будет сильным.

– Ой, прошу прощения!

Голосок как у птички – звучный. Маленькая очаровательная птичка.

– А мне обещали, что он ударопрочный.

Смотрю на пострадавшего. Ничего, друг, отремонтирую.

Царапаю по ней взглядом, пока она удаляется в уборную. Хрен пойми, зачем мне это надо. Просто ее образ, голос, колечко это дурацкое – все вместе как какой-то коктейль, который стоит перед тобой, и его нельзя не выпить, потому что он охрененный.