Любовники - стр. 21
– Подожди, Та-я.
И правда, имя охуенное. Вкусное такое, как карамель на языке.
Впивается в меня взглядом и смотрит так, что душа стелется. Глаза и правда морские камни. Такие красивые, манящие, пустоту заполняют.
Достаю свой пострадавший телефон. Он после падения сильно глючит. В ремонт надо отдать. И чем быстрее, тем лучше.
– Забьешь номер? Свой.
Она улыбается. Твою мать, меня как звездами обсыпало. Дебильно улыбаюсь в ответ.
Забирает мой телефон и аккуратными пальчиками вбивает заветные цифры. Я аж дышать перестал, пока назад мне не вернула. Каждое ее движение фотографировал взглядом. Вспышки мелькали перед глазами.
– Ты правда позвонишь? – нежно спрашивает. Землю из-под ног выбивает.
– А ты сомневаешься?
– Нет, – чуть смущается и отводит глаза, – ты же сказал, что хороший парень.
Провожаю ее до такси. Кажется, сердце начинает меня предавать. Какой раз за сутки просто в конвульсиях трясет его. Тру грудину, потому что мышца разгоняется сильно, печет.
Телефон кладу в карман брюк. Мое такси в ожидании более пяти минут. Да по хрен. Слежу, пока машина Таи не скрылась за поворотом. Только потом подхожу к своему такси.
Ворчание таксиста слушаю вполуха. Ненужный треп, только мухой зудит, мешает.
Весь путь перебираю картинки прошлой ночи. Откинулся на подголовник и прикрыл глаза. При вдохе – ее запах. Я, кажется, ощущаю его здесь, на заднем сиденье машины. Должно ведь пахнуть бензином, кожей и кофейной вонючкой, у зеркала заднего вида. А вот и нет…
В кармане греет ее портрет. Как ошалелый уставился вчера на рисунок и слова ей сказать не мог. Глаза жгло от него.
– Мы на месте, – голос водителя вытаскивает из прошлого. Злюсь.
– Спасибо, – выталкиваю слово и резко выхожу из машины.
Телефон выпадает из переднего кармана на асфальт и выключается. Да, за сутки слишком много сильных ударов у него было.
– Блядь! – вырывается громко.
Глава 8. Тая
Таксист останавливает у высокой многоэтажки перед шлагбаумом. Дальше не проехать. Мне, в общем-то, и не надо.
– Спасибо, – благодарю. Милый дядечка. Ни слова не проронил в пути.
Выхожу и спешным шагом иду к подъезду. Помню, когда Игорь первый раз привез меня к себе. Я, которая всю жизнь прожила в старой хрущевке, смотрела на все разинув рот. Дикая была. Игорь смотрел на меня и смеялся про себя. Мне сейчас так кажется. Потом одел, обул, как ему нравилось. Сделал своей послушной игрушкой, которую не стыдно представить друзьям. Художница – звучит очень высокопарно, под стать его обществу.
Открываю подъезд и взглядом упираюсь в крупную фигуру охранника. Всегда наводили немой ужас на меня. До сих пор в голове не могу уложить, что я такой же житель этого дома, как и все здесь.