Любовница снежного лорда - стр. 30
Чуть не подавилась. Закашлялась, снежный же, торопливо наворачивая, осведомился:
– По спинке постучать?
– Благодарю, не стоит.
Он кивнул и продолжил есть. Наглый такой, красные глазенки победно поблескивают, челюсти быстро-быстро работают, улыбка нет-нет да пробивается. И вот как тут стерпеть? Не стерпела.
– Так, значит, на войне ты мародерством промышляешь?
Есть перестал. Так и сидит, ложка с рагу на полпути ко рту зависла, мясной сок с нее капает прямо на стол. Глаза такие злые стали.
– Как я догадалась? – Хорошо хоть ломоть хлеба у меня не отобрал, так что я от него отщипнула, в рот отправила, прожевала. – Да чего ж тут догадываться. Если ты в невоенных условиях у слабой женщины последнее отнял, страшно представить, кого в военное грабишь… – И с самым страдальческим видом: – Видать, у детей малых конфеты с игрушками отнимаешь…
Лорд Эйн моргнул, после швырнул ложку с рагу в миску с рагу и, подавшись ко мне, прошипел:
– Виэль, мне безмерно любопытно, как ты себе это представляешь? Хотя нет, не отвечай, с твоим-то извращенным воображением…
Я покивала, перегнулась через стол, ухватилась за свою миску, притянула ее обратно и принялась есть, поглядывая на лорда Эйна. На мои действия он отреагировал злобным скрежетом зубов и продолжил:
– Просто логически – что бы я делал со всеми этими теоретически отобранными у младенцев игрушками?!
– А кто тебя знает, – активно наворачивая рагу, безразлично ответила я, – с сорока лямурницами нашел что делать, а с игрушками не найдешь?!
– С сорока проблем не было, на сорок первой начались, – глядя на меня, произнес лорд Эйн.
– Раньше об этом думать надо было, – наставительно сообщила я, понимая, что как-то уже объелась, но не желая заканчивать трапезу чисто из вредности.
В следующее мгновение случилось нечто неожиданное – где-то в самом замке что-то прозвенело, затем звон распространился, от чего внезапно сильно побледнел мой снежный лорд, а после в кухню влетело… зеркало. Размером оно было с большую тарелку, снежно-серебристый орнамент делал его каким-то сказочным, а вот отражающаяся в нем белая физиономия с длинным носом, красными глазенками и в тон к ним извазюканными багровой помадой тонкими, скорбно поджатыми губами, скорее относилась к области кошмаров. И вот этот анфас явно женской принадлежности, скользнув по мне презрительным взглядом, поистине уничижительно уставился на застывшего лорда Эйна.
И именно ему было сказано:
– Отличился!
Одно слово, но резануло так, что мне неприятно стало, снежик и вовсе сжался, хотя и прикладывал все усилия, чтобы казаться невозмутимым. Невозмутимо и произнес: