Любовница моего отца - стр. 84
— Еще не время, — цедит он сквозь зубы.
— Я до сих пор не могу понять, что тебе от меня надо? — по слогам спрашиваю его.
В глазах снова щиплет.
«Нет, нет, только бы не расстраиваться, — шепчет внутренний голос жалобно, — только бы не заплакать перед ним».
— И тебя не должно это касаться никаким боком, понял?! — чуть громче говорю ему, а сама чувствую, как голос дрожит. — Это моя жизнь и… — смотрю на него, как обычно, снисходительно-стервозным взглядом, полным брезгливости по отношению к тому, на кого он направлен, — …пропусти меня уже, в конце концов.
Давлю ему на руку, и парень поддается, убирает ее.
— Ты мне не интересен, понял? — нажимаю кнопку вызова, и створки тут же открываются вновь.
Егор неожиданно начинает громко смеяться, хотя нет, скорее ржать, грубо и с каким-то надрывом. Мне даже не по себе стало. Лихорадочно жму кнопку своего этажа.
— Конечно, не интересен, — парень шагает в лифт, и я забиваюсь в угол, увеличивая расстояние между нами.
Воздуха вдруг становится катастрофически мало, когда за его спиной закрываются двери лифта.
— Тебе больше интересны «папики» и их племяннички? — сарказм, смешанный с ехидством, выплескивается на меня, как кислота, что прожигает меня насквозь, и защитный барьер рушится, на глазах все же выступают слезы.
Но я смахиваю их и отворачиваюсь. Движение воздуха, и Егор уже плотно прижимается ко мне.
— Чем я хуже, а, Влада? — он проводит костяшками по моим ключицам и спускается вниз. — У меня же тоже есть деньги и, признаюсь тебе откровенно, побольше, чем у Марка… — Егор запнулся. — Почему он тебя трахает, а я не могу?
«Господи, заткни ему рот, слушать больше не могу!»
Закрываю руками уши и начинаю напевать какую-то мелодию. Даже, скорее всего, просто что-то непонятное и странное, лишь бы только заглушить эти слова, от которых тону в грязи. Зачем уехал Руслан, зачем? В голове все перемешалось, а в душе разверзается огромная дыра, со дна которой бурлящими потоками поднимается боль.
— Влада, давай, назови цену, — парень с силой отдирает мои руки от ушей.
— Пошел ты на хер! — ору ему в лицо, развернувшись, а в голосе дребезжат истерические ноты.
Лифт открывается, и толкаю Егора со всей силы. Он вылетает из кабинки и пятится, пятится назад, пока не упирается спиной в стену.
— Ты больной ублюдок! — продолжаю орать я.
На лице парня застыла мрачная маска, скулы напряглись так, что кажется, еще немного, и услышу звук скрипящих зубов.
— Ты че орешь, дура? — он делает шаг по направлению ко мне, а я поднимаю руку и подношу ее к звонку в квартиру.
— Вали отсюда, Егор, — говорю ему, — я соседям позвоню, и они вызовут полицию.