Любовница моего отца - стр. 46
Я смотрю на Олега, который нервно нажимает на кнопку вызова лифта и поглядывает на время в ожидании прибытия кабины.
— Руслан не любит ждать, — прикрыв ладонью микрофон, шепчу ему, — иди, — а сама показываю на телефон, мол, я пока все равно разговариваю с мамой. — Да нормально я доехала, мам, немного отдохнула и на работу.
Желудок скрутило от воспоминания, но благо Олег уже отступил на несколько ступеней вниз и не увидел брезгливости на моем лице. Лифт подъехал ровно в тот момент, когда за Олегом закрылась входная дверь, и я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью.
— Дочка, не бережешь ты себя, милая, — сокрушенно вздохнула женщина, а мое сердце сжалось, видимо, до состояния грецкого ореха, потому что за ребрами все скрутило. — Хоть бы отпуск взяла, сына-то совсем не видишь.
— Мам, не начинай, и так тошно, да ты еще.
Двери лифта отъехали в сторону, и я вышла на лестничную площадку.
— Мам, ну все, поцелуй Мишу от меня и не обижайся, пожалуйста.
Услышав сопение в трубке, я поняла, что женщина все же затаила обиду.
— Я обязательно скоро возьму отпуск и приеду к тебе.
— Но если не возьмешь… — угрожающе проговорила женщина.
— Возьму, мам, правда. Целую, — я отключила телефон. Врать больше не было сил, это вранье разъедало внутри все человеческое похуже, чем серная кислота.
Вставляю ключ в замок и делаю два оборота прежде, чем чувствую за спиной чье-то присутствие и взгляд, который прожигает мой затылок. Панический страх обуял меня настолько быстро, что я не успела подумать ни о чем хорошем, плохие мысли влезли в голову и стремительно заселили мозг. Я поняла, насколько я безответственная особа. Ладно сама, но Мишеньке и маме кто поможет кроме меня? Кто бы сзади ни стоял, в такое время это точно не добрый человек. Насильник, маньяк — они все одинаковы внутри.
Трясущимися руками делаю еще один поворот ключа и резко кладу ладонь на ручку двери. Пытаюсь открыть, но сзади надо мной нависает тень, и мужская рукам ложится поверх моей. На безымянном пальце сверкнуло кольцо, и у меня вырвался выдох облегчения. Версии о маньяках и насильниках почему-то отпали сразу. Но неуемная фантазия подкинула еще варианты: вор или убийца.
«Слава кричи, кричи!» — орет мой внутренний голос, но из моего рта вылетают только обрывки звуков.
Я честно старалась закричать, но голосовые связки отказались мне подчиняться. Поэтому, застыв в одной позе, я стою, как монумент.
Кошки-мышки сейчас игра совсем не для меня, но стоило мне об этом подумать, как на мое плечо легла ладонь, и мужчина повернул меня к себе лицом.