Любовница Фрейда - стр. 38
Минна пригубила вино и удобнее устроилась на диване. Ей все еще было неспокойно. Ноги затекли и болели весь день, левый ботинок натер пятку. Когда она уходила, дети не спали, один из них что-то кричал, когда она спускалась к Фрейду.
– О чем ты задумалась, дорогая? – спросил Зигмунд, садясь рядом и чуть коснувшись ее плеча. – Сомнения одолевают?
– Ну что ты, – улыбнулась она, положив руку на подлокотник, покрытый кружевными салфетками Марты.
Они так и сидели рядышком, пока Скекель и Сильверштейн заканчивали беседу, стоя у камина. Они говорили о недавнем избрании отъявленного антисемита Карла Лугера мэром Вены.
– Ты ведь понимаешь, что это означает? – кипятился Скекель. – Земля горит под ногами либералов. Это теперь христианско-социальная партия, и им не терпится отобрать у нас права. Средневековье!
– Я бы придержал язык, старина, – заметил Сильверштейн, опустошая бокал. – Так ты можешь растерять пациентов, не говоря уже о связях в правительстве. Вы согласны, фройляйн Бернайс?
– Определенно, у императора не было выбора, – ответила Минна, приготовившись вступить в дискуссию о катастрофических последствиях поддержки Лугера императором, особенно для евреев.
– Наши мнения совпали, – улыбнулся Сильверштейн. – Честное слово, Зигмунд, красавица и умница живет в твоем доме. Что за сокровище…
– Начнем игру, – сказал Фрейд, неожиданно раздражившись.
Он распечатал колоду, стремительно перетасовал ее и взглянул на Минну – досадливо, как ей показалось, отчего она насторожилась. Потом Фрейд разбросал карты против часовой стрелки, по шестнадцать карт каждому игроку, и тщательно уложил шесть карт прикупа рубашкой кверху в центре стола.
Когда стали объявлять ставки, Минна оказалась в неудобном положении, пытаясь участвовать в беседе мужчин, перескакивающих с одной темы на другую, и одновременно сохранять непроницаемое выражение лица, чтобы не скомпрометировать свое мастерство игрока.
– Я отказался от подписки на «Либр», – сообщил Скекель, имея в виду газету «Либр пароль», орудие политики Лугера. – Я не в силах больше выносить этот бред.
– Я читаю только «Ное», – сказала Минна, стараясь думать об игре: «Скидывай в масть».
– У меня есть племянник, – продолжил он, понижая голос, – который сменил еврейское имя на христианское… и стал «художником». Убил мать.
«Не можешь скидывать в масть, отвечай козырем».
– Он может ходить к вечерне хоть двадцать раз на дню, но люди все равно видят в нем еврея.
«Козыри не вышли, значит, я могу зайти с любой карты».
Разговор тек своим чередом, Минна придерживала козырь – тарок, пока его не выкинет кто-нибудь другой. Упаси бог просчитаться в комбинации или не побить карту противника. В какой-то момент она подумала, что ей надо бы играть «болвана». Но тот никогда не возьмет взятку.