Любовница Фрейда - стр. 20
«Слава богу, что не вслух», – подумала Минна.
– Первое столетие? – спросила она.
– Второе, Рим, – ответил он. – Афина – богиня мудрости и войны.
– Римская, а не греческая?
– Молодец. Копия греческого оригинала, пятый век до нашей эры, – пояснил Зигмунд, наклонившись к статуэтке.
Марта стояла между ними, наливая сестре вино.
– Танте Минна, – произнес Оливер, – хотите расскажу, что я сегодня выучил?
И пустился в подробное описание географии Дуная, перечисляя все страны, где он протекал.
– Голубой Дунай, который, кстати, никакой не голубой, а скорее грязный, желтый – самая длинная река в Европе, не считая Волги, две тысячи восемьсот пятьдесят километров. Он берет начало в Черном Лесу, а потом течет на запад через Германию, Габсбургскую империю, Словакию, Румынию и Болгарию.
– Замечательно, Оливер, – улыбнулась Минна, предоставляя не по годам развитому дитяте полную свободу изливать неудержимый поток названий и чисел.
Она внимательно слушала, как племянник перечислял города, размышляя, пригодится ли все это ему в жизни.
В какой-то момент все за столом потеряли интерес к его монологу, зато Минна болезненно вовлекалась в наблюдение событий, разворачивающихся перед ней. Интуиция подсказывала, что Оливером дело не закончится.
– Некоторые считают, что его непременно надо пристрелить, – весело пропищал Мартин, – он кого хочешь доведет.
Оливер, не замечая брата, продолжал пламенную и обстоятельную речь, блаженно не ведая, что перешел грань между исчерпывающим и чрезмерным. А тем временем ледники погружались в море, и стволы деревьев выращивали очередное кольцо. Наконец вмешалась Марта:
– У меня сегодня был еще тот денек с одной из наших служанок. Помнишь сестру фрау Жозефины? Брюнетку? Она пришла на замену и сразу уронила один из хрустальных бокалов. О сметании пыли и говорить не приходится. Такая неумеха, что пришлось заставить горничную все переделать. Кошмар. Господи, не нужно быть гением, чтобы догадаться: грязь в доме порождает болезни: холеру, тиф, дифтерию. Правда, Минна?
Та вежливо кивнула и едва заметно поморщилась, зная, что за этим последует.
– О, да, – продолжила Марта, – домашняя пыль содержит грязь с улицы, навоз, рыбью требуху, клопов, падаль, отходы из мусорных баков и – не слушай, Софи – паразитов.
Марта беспокоилась зря, никто ее не слушал, кроме Минны. Никто никогда не слушал ее бесконечные тирады о грязи. Минна считала себя обязанной проявлять хоть какой-то интерес, но это раздражало, если не сказать больше – ей было стыдно. Оливер пререкался с Мартином, а девочки, склонив головки друг к другу, обсуждали нечто секретное, находившееся под столом. Фрейд взглянул на Минну, его глаза блестели, обнаруживая почти нескрываемое раздражение, когда служанка внесла венское жаркое с тирольскими картофельными фрикадельками и капустой.